— Это ты, Мамкин, ни к чему говоришь.
— А когда я пустое говорю? Когда? — и, прищурившись, выжидательно поглядел на Петра. Тот отвел взгляд и обратился к Тоне:
— Ты нам собери что-нибудь закусить.
С чувством отчуждения собрала на стол. Она подумала о том, что, хотя этот человек и неприятен ей, но он сослуживец мужа и пока ничего плохого она о нем сказать не может и, стало быть, надо его принять.
Разговор за столом велся непринужденно и больше о служебных делах. Тоня сидела у печки, читала и прислушивалась к разговору. Снова волна неприязни поднялась в ней, когда она слышала, как Мамкин перемывал косточки своим сослуживцам. Он требовал незамедлительно уволить какую-то Марью. Когда Петр попытался возразить, Мамкин удивился и заявил:
— Да гоните вы ее в шею, Петр Алексеевич! Это же крыса! Ябеда. Все пронюхает, все передаст. Разве я худа тебе желаю?
И Петр подтвердил, что Мамкин прав. Тот спросил:
— Когда-нибудь я тебе плохое советовал? Скажи, советовал?
Тоня еле дождалась конца затянувшейся трапезы. Когда Мамкин, рассыпая комплименты направо и налево, легонько покачиваясь, наконец, ушел, Тоня закрыла за ним дверь на ключ, словно боясь, что он вернется, и твердо заявила Петру:
— Это первый и последний раз. Чтобы ноги здесь не было этого человека. Нашел товарища!
— Я тебя и не спрошу.
— Спросишь! А не спросишь, обоих не пущу.
Петр пытался возразить, но вскоре лег на кровать и заснул.
Через некоторое время Тоня и Петр пошли в кино. Начала сеанса ожидали в кабинете Петра. Вошел Мамкин. Увидев Тоню, он изобразил неподдельную радость, проникновенно жал ей руку и заглядывал в глаза. Ей хотелось ударить его по щеке. Мамкин что-то шепнул Петру на ухо.
— Не может быть! — встрепенулся Петр.
— Да ты что, Петр Алексеевич, не веришь мне?
— Обожди здесь, — сказал Петр Тоне, и они вышли.
Мамкин, уходя, любезно раскланялся с Тоней, она отвернулась. Петр вернулся перед началом. Он ничего не сказал о случившемся, но она видела, что муж расстроен. Уже начался журнал, когда Петр наклонился к ней и сказал:
— Ты говоришь: выдержки больше. Разве с такими олухами выдержишь?
— Я тебя что-то не пойму.
— Тут понимать нечего. Пришел Леонид Леонидыч из исполкома, он еще днем звонил. Я эту недотепу Марью предупредил: пропусти безо всяких. Нет! Назло сделала. Чуть скандал не закатила. Леониду Леонидычу неудобно стало, ушел. И я оказался в неловком положении.
На них зашикали, но Тоня, усмехнувшись, все-таки сказала:
— Мамкин бы пропустил.
— Что ты меня Мамкиным укоряешь, в самом деле! — вскипел Петр.
После кино Петр вызвал в кабинет Марью, пожилую симпатичную женщину, накричал на нее. А когда она его стала стыдить, Петр окончательно взбесился, ударил кулаком по столу и выгнал женщину из кабинета, бросив ей вдогонку: