«Чего тут ждать? — думал он, торопясь к Подтяжину. — Надо действовать... Как?.. А как они действуют... Что за благодушие, что за щепетильная разборчивость в средствах?.. Против насилия нечего церемониться и бояться поднять палку... Все средства, употребляемые врагом, позволительны и против него... Это не иезуитство, а обыкновенное житейское дело, естественная защита... Что ж я предприму?.. А что бог на душу положит!.. Объясню, в чем дело, и сначала буду просить отказаться от Нади; если же он не согласится, я не задумаюсь схватить его за горло и насильно вырвать отказ. Чем это не принцип: не желай другому, чего себе не желаешь, и значит, если ты делаешь гадость, то и тебе, нисколько не стесняясь, могут нагадить? Тут не цель оправдывает средства, а только люди борются равным орудием; это вполне законное и необходимое дело, иначе всегда и ото всех будешь обижен! Тяжело наконец стало! Чего еще ждать? Того, что ли, когда у Нади, измучивши ее, вырвут согласие и обвенчают с нелюбимым человеком?»
С этими мыслями он входил к Подтяжину. Когда Молотова приняли и он отрекомендовался генералу, генерал спросил:
— По службе?
— Нет, по личному делу.
— А, так прошу садиться.
Молотов сел...
— Что скажете? — спросил Подтяжин.
Молотов приступил к делу прямо, без обиняков:
— Вы желаете жениться, ваше превосходительство?
— А вам что за дело?
— Ваша невеста Надежда Игнатьевна Дорогова?
— Что за допрос, я не понимаю?
— Ваша невеста любит другого...
— Что?
— Она не хочет быть вашей женою...
— Вы нелепости говорите — у меня есть письмо от ее отца.
— Но дочь не согласна, ее принудили...
— Принудили? Откуда же вы это узнали? Где доказательства?
Генерал нахмурил брови. По телу Молотова пробежала от досады нервная дрожь.
— Я знаю того человека, которого она любит...
— Кто ж это?
— Я сам, — ответил резко Молотов...
— Вы не кричите и не горячитесь, а говорите толком...
— Она моя невеста, — ответил Егор Иваныч.
— Кто ж после этого моя невеста?
— А я почем знаю?
— Но у меня есть письмо ее отца...
— Я вам и говорю, что отец принуждает ее идти за вас насильно. Разве вы желаете, чтобы ваша будущая жена любила кого-нибудь другого, а вас ненавидела?
— Нет, не желаю; но расскажите же наконец, что там такое случилось?
Молотов начал рассказ, причем, разумеется, не пожалел красок, когда излагал семейные дела Дороговых, особенно когда касался Нади, и заключил рассказ свой обличительным словом против безнравственности выдавать замуж дочерей насильно...
Подтяжин слушал Егора Иваныча внимательно, «и на челе его высоком не отразилось ничего».