Вампиры оказались наименее многословны, зато их Владыка громогласно подтвердил, что хоронят именно Брониуса Первого, а не его двойника. К нам с Аккэлией вампир проявил пристальный интерес. Судя по реакции кузины, её предполагаемый супруг состоял в родстве с кланом ночи, потому что Владыка выразил сожаление по поводу несостоявшихся брачных обязательств.
- Вы напрасно боитесь, - чуть отливавшие багрянцем янтарные глаза вампира вновь остановились на мне, - вам и вашим подданным ничего не грозит. Мы чтим законы мира и гостеприимства. Буду рад, если вы окажите мне честь первого танца.
Совсем забыла о бале. Странно - устраивать похоронный бал, но протокол писан не мной.
- Её высочество принцесса Исория с удовольствием примет ваше предложение, Владыка, - поспешил ответить за меня лорд Аксос.
При титуле ‘её высочество’ вампир удивлённо поднял брови, а затем улыбнулся, в почтительном поцелуе приникнув к моей руке. На этот раз клыки ничуть не потревожили кожу, что, думаю, не было случайностью.
Может, это плод больного воображения, но мне показалось, что кое-кто метил в консорты. Принцессы - ценный товар на брачном рынке, а меня явно рассматривают с этой точки зрения. Но вампир… Хотя они давно не убивают девственниц во время первой брачной ночи. В любом случае, решать не мне.
С облегчением перевела дух, когда вампиры удалились. После них пришёл черёд человеческих правителей, имена и титулы которых я битых три дня заучивала по бумажке, сдав накануне экзамен лорду Аксосу. Кто есть кто внешне, мне напомнят после церемонии погребения, на официальном приёме.
Наконец поток прощающихся иссяк, крышку гроба закрыли, и шестеро дюжих гвардейцев под заунывное пение с галереи зала понесли короля в храм. За ними шествовали мы с Аккэлией, набросив на лицо траурный прозрачный покров, и гости в порядке старшинства и знатности.
Настоятель произнёс пафосную речь о достоинствах Брониуса Первого. Если верить ему, мой дядя был святым. Затем место за кафедрой заняла я, без запинки, с выражением, оттарабанив сочинение лорда Аксоса.
Отныне Аккэлия меня точно ненавидит: последнее слово всегда давалось наследнику, будущему правителю Конрана.
Через полтора часа всё было кончено, и дядя обрёл вечный покой вместе с остальными усопшими рода Фавел. А мне покой только снился…
Я сидела рядом с Аккэлией на тронном возвышении и кожей ощущала её злобу. А к нам в третий раз за злополучные похороны подходили именитые гости, целовали руки или преклоняли колени, подносили дары.
От слов герольда болела голова: целое море титулов и имён. Всем приходилось кивать и улыбаться.