А мне казалось, будто в последние дни живу под стеклом. Бабочка, а не человек! И в картинной галерее, как прежде, одной не посидишь - вечно кто-то увяжется. Вот и приходилось забираться в библиотеку или учиться - этого протокол не запрещал, наоборот, поощрял. К слову, в классной комнате я отныне сидела одна, без Аккэлии. Знания так, к слову, усваивались лучше, только голова болела.
Лорд Аксос в срочном порядке велел ликвидировать пробелы в моём образовании. Вот уж когда возблагодарила Ишту за то, что та наградила прилежанием. И кузиной, не позволявшей не выучить урока - кто бы стал ей подсказывать? Геральдика, эльфийский, этикет… Спасибо, избежала драконьего и экономики!
В общем, весь день расписан по минутам, за исключением вечернего времени.
Сад являл собой печальное зрелище. Засохшие головки цветов поникли, листья пожухли. Молчали птицы, а кусты акации напоминали нищих на ступеньках храма - такие же поникшие, понурые, несчастные, почти лишённые одежд.
Осень в Конране затяжная. Лето уходит быстро, а вот зима наступает неохотно. Вот и маринует нас небо бесконечными потоками влаги, от которых не простынет только самый здоровый. Сегодня ещё ничего - не льёт как из ведра. И облака неплотные, хотя солнце через них не пробьётся.
Сырость, кажется, даже в горло залезает. Скорей бы снег выпал!
Заслышав голоса, я поспешила укрыться за ‘живой стеной’ лабиринта из затейливо подстриженного шиповника. Как выбраться оттуда, знаю: в детстве частенько пряталась в самой сердцевине и плакала. Давно, когда только-только не стало мамы, а отец привёз меня ко двору.
Не хочу наткнуться на влюблённую (или не очень) парочку.
Наклонилась, чтобы смахнуть каплю с листа, и с запоздалым ужасом осознала, что мгновенье назад должна была умереть. Стрела просвистела над головой. А, может, не стрела, а метательный нож, но явно не птичка.
Зажав рот рукой, чтобы не закричать: что-то подсказывало, что пока лучше не оповещать о том, что жива, - поспешила к выходу из лабиринта. Набухшие от влаги юбки сковывали движения, пару раз я чуть не упала.
Едва успев юркнуть за очередной поворот, убедилась, что у меня не паранойя или больное воображение - самая настоящая длинная стрела с чёрным оперением вонзилась в гущу шиповника. От мысли, что меня едва не пригвоздили к земле, накатила дурнота, но я продолжала бежать, решив, что теперь, пожалуй, можно и закричать. Раз убийца видит жертву, то затаиться не удастся, необходимо звать людей.
- Помогите, кто-нибудь, помогите! - истерично завопила я.
Ноги увязали в мягкой земле, платье цеплялось за шипы кустарника. Высвобождая его, теряла драгоценное время.