- Можно же рассказать с разных точек зрения. И героиня может быть разной, и король, и остальные. И сама страна...
- Может, хотя бы не людей взять, а... ну, циклопов, там?
- Я же для людей пишу, а не для циклопов!
- А героиню не жалко? - спросила молчавшая до сих пор Валя. - Может, не надо так жестоко?
- А как? Если все будет трали-вали, не зацепит. По себе знаю. Надо, чтобы пожестче было. Подчеркнуть жестокость эпохи, а потом показать, что и в эту эпоху было можно любить, надеяться и бороться за правду. И вообще, - произнес Миша. Говорить с каждым словом становилось труднее, в голове шумело, язык еле ворочался. "Быстро как действует... Неужто паленая, или подмешано что?" - М-мне надо н-на в-воздух, - запинаясь, продолжал он. - Накурили тут... Я быстро...
- Наш скальд уже готов, - томно протянула Вика и, приподнявшись, поставила ему на щёку мерцающую розовую печать. - Хорошая выйдет книга.
- Не пейте ее, она паленая, - произнес Миша, уже не понимая, что имеет в виду, водку ли, книгу ли. Но его никто не услышал, водку благополучно выпили, и никто не отравился. Быть может, дело в особенностях организма? Но ведь пил же всегда, и не хуже остальных. И вроде жив остался. А тут... Да что такое? Может, станет легче, если холодный ветер проберет до костей?
Миша не знал, что на палубе совсем другого корабля, в другое время года, в другой стране и даже другом мире такое же точно зелье выпил старый кетадрин-летописец Моррест ван Арднар? Мудрый жрец, правда, пил не ради пьянки, а чтобы избавиться от ломоты в костях. А напиток ему дал не кто иной, как капитан Дестин ван Вейверн, которому, в свою очередь, его "проиграл" в кости Эленбейн ван Эгинар.
- Не навернуться бы, - пробормотал Миша, поднимаясь на верхнюю палубу. Только что катер влетел в туманное облако, с ночи висевшее над морем. Палуба, поручни вдоль бортов, скамейки и бухта жесткого от соли каната враз покрылись росой, холодная влага оседала и на волосах и лице Михаила, приятно холодя кожу, помогая протрезветь. Туман был нереально густым, он скрыл даже палубу под ногами. Ощущение было невероятное - будто летишь в облаках. Сердце замерло от восторга, хмель куда-то пропал. Незаметно смолк и шум мотора: сперва была абсолютная тишина, а потом появился странный, деревянный какой-то скрип и глухой, размеренный барабанный бой, миг - и к нему добавились какие-то противные голоса. Говорили, вернее, матерились, на незнакомом языке.
...Когда прогулочный катер "Комсомолец" выскользнул из туманного облака, на его борту не оказалось начинающего писателя Михаила Кукушкина. Зато был сбитый с толку и ничего не понимающий кетадрин Моррест ван Вейфель. Попав на борт дьявольского железного монстра, движущегося без весел и парусов, плюющегося дымом и населенного одетыми в джинсовку демонами и демоницами, он попробовал помолиться Справедливому Стиглону, Снежноголовому Кетадру и Алку Морскому заодно. Разумеется, по-кетадрински.