– Почему бы тебе не жениться на кухарке? – Джин взяла нож и неловко начала нашинковывать морковь.
– Я все слышал, – сказал ей отец.
– Я серьезно. Ты только представь, если ты женишься на кухарке, мы сможем снова готовить для постояльцев еду.
– Нет.
– Вы поженитесь и отправитесь в какое-нибудь свадебное путешествие. Ты и кухарка. А я пока присмотрю за отелем.
– Уж ты присмотришь.
– Присмотрю. А когда вы вернетесь, я подарю вам внука.
Отец чертыхнулся и что-то недовольно заворчал. Джин засмеялась. Закончив с морковью, она вышла на улицу. Мокрая челка прилипла ко лбу. Теплый ветер качал уродливую пальму посреди пыльного дворика. «Я состарюсь и умру здесь, – подумала Джин. – Умру, и меня закопают под этой долбаной пальмой!». Хлопнула дверь, ведущая в один из номеров. Пожилая пара, таща чемодан, направилась к своей машине.
– Уже уезжаете? – подбежала к ним Джин. Морщинистая женщина улыбнулась ей и начала звать свою собаку.
– Пуфи, дорогая, ну где же ты там? Сколько можно прихорашиваться перед зеркалом? Здесь никто тебя не видит!
Белая болонка выбежала из номера и деловито гавкнула.
– Я тебя вижу, – цыкнула Джин, когда собака проходила мимо нее.
– Какой остроумный ребенок, – скривилась хозяйка болонки, пытаясь выдавить из себя добродушную улыбку. – Какой остроумный… – Она подхватила питомца на руки и поспешила спрятать его в машине.
– Я не кусаюсь, – крикнула Джин.
Постояльцы уехали, оставив в память о себе клубы пыли и недоеденный ужин. Одна из тарелок стояла на полу и предназначалась, судя по всему, для Пуфи.
– Подумать только! – ворчала Джин, собирая объедки в мусорный пакет. – Собака чище, чем ее хозяева.
Она сняла постельное белье, пропахшее какими-то мазями, скорее всего, от радикулита, и отнесла в прачечную. Сменила полотенца в ванной. Заглянула в унитаз, насыпала в него хлорки и брезгливо смыла. Старый пылесос загудел, нехотя засасывая грязь с ковра. В торшере перегорела лампочка. Маленький паучок свил паутину под потолком. Джин посмотрела на него и решила сохранить ему жизнь. Если кого-то это волнует, то пусть сами размазывают его о стену тапкой или газетой «Таймс». Джин заглянула в выдвижные ящики. Нет. Эта парочка ничего не оставила на память. Больше. Они даже присвоили себе полотенца из ванной. Ну, да ладно. Пусть это останется на их совести. Так же как многие вещи, которые оставляют некоторые рассеянные постояльцы. Журналы «Хастлер». Частные фотографии. Записки типа: любимому Джо от Эдди. Прокладки. Накладные груди. Надувные лифчики. Одна парочка оставила как-то даже набор фалоимитаторов. Кассеты с порно. Обручальные кольца, которые кто-то, по-видимому, впопыхах прятал под подушки. Именные зажигалки. Шариковые ручки. Нижнее белье с надписями «целовать сюда» или «снимать вниз». Однажды Джин нашла пакетик с марихуаной, и отец долго не мог понять, почему его дочь разговаривает на кухне с мертвой курицей. Вспомнив об этом, Джин рассмеялась. Она закрыла номер и вышла на улицу. Приглянувшийся ей чернокожий парень сидел на деревянных ступеньках, листая какую-то книгу.