– Она возбудилась, – сказала ранее молчавшая женщина по-французски, – спроси ее.
– Мадам хочет, чтобы все было как с мужчиной, или как с женщинами? – задала вопрос по-русски говорливая француженка.
«Настасья сказала не отказываться ни от чего, – вспомнила Сикорская, – значит, нужно соглашаться на все».
– Пусть будет как с мужчиной и как с женщинами, – ответила она.
– Хороший выбор, – согласилась француженка и, перейдя на французский язык, объяснила товарке: – Она хочет и то, и другое. Ласкай грудь, а я сделаю остальное.
По телу Сикорской летали ласковые руки и губы двух женщин. Ей нежно гладили и целовали соски, ласкали лоно. Она не открывала глаз, чувствуя, как истома сменилась возбуждением, и внутри нее зародилась мелкая чувственная дрожь. Она выгибалась навстречу умелым рукам, стремясь получить все больше наслаждения, но ей не хватало привычной полноты мужской плоти внутри себя. Как будто поняв ее желание, женщина, стоящая в ее ногах, согнула ей колени и, широко разведя их, ввела в лоно Сикорской что-то гладкое и плотное и начала ритмично двигать этим предметом внутри нее. Удовольствие стало полным. Наталья стремительно выгнулась навстречу изысканной ласке и, закричав, забилась в сладкой дрожи.
– Замечательно, мадам, – проворковала француженка, – мы рады, что доставили вам удовольствие, надеюсь, что вы будете часто посещать наш дом.
– Да, благодарю, – не открывая глаз, ответила Сикорская, все ее тело было полно приятной истомой, и она даже не представляла, что сейчас ей нужно будет вставать.
Но француженки быстро посадили ее, ловко одели и, взяв под руки, вывели в гостиную, где о чем-то тихо говорили Минкина и мадам Кларисса. Сикорская услышала только последние слова: «теперь сделай навсегда…», и увидела, как в кармане француженки исчез объемный кошелек.
– Ну что, подруга, ты так кричала, видно, хорошо тебя мамзели побаловали, – сказала Настасья, поворачиваясь к вошедшей Сикорской, – теперь мой черед.
Она прошла в зеркальную комнату и закрыла за собой маленькую дверь.
– Садитесь к огню, мадам Наталья, – любезно предложила француженка, – отдохните. Мои девочки знают свое дело, после них все косточки у дам поют.
Камер-фрейлина уселась в мягкое кресло, стоящее у голландской печки, и вытянула ноги. Привычка подслушивать и выведывать уже стряхнула с нее прежнюю истому, Сикорская посмотрела на француженку и спросила:
– Это ведь не все услуги, которые вы оказываете дамам?
– Вы очень догадливы, – заулыбалась мадам Кларисса, – мы помогаем дамам во всех их заботах. Наше удовольствие безопасное, последствий не бывает, не то что с мужчинами. А если нужно от последствий мужской страсти избавиться – так это мы тоже делаем, и наоборот – если дама к мужчине симпатию имеет, а он нет, так в этом я тоже помогаю. Бывает, соперница у дамы на пути стоит, почему же не помочь и в этом случае, если дама может оплатить мою помощь.