Дул такой сильный ветер, что сигареты выворачивало вместе с зубами…
(Северный фольклор)
Митяй стоял на вахте, радистом на КП (контрольном пункте). Одев наушники, он привычно принимал координаты воздушных целей и отбивал ключом знаки морзянки, передавая данные в полк, в Воркуту. Шла последняя зима его армейской службы. За окном заунывно выла снежная пурга. Красный столбик уличного термометра замёрз на отметке минус тридцать по Цельсию… Митяй взглянул на часы: приближалось два часа ночи – время развода.
Наконец дверь на КП отворилась. Впуская порыв холодного снежного вихря, в помещение ввалились залепленные снегом двенадцать заиндевевших солдат во главе с разводящим вахты лейтенантом Гонгадзе.
– Ну, блин, там жопа! – выдохнул Гонгадзе, с трудом разлепляя глаза от налипшего снега – «Вариант»!
Отслужив полтора года на севере, Митяй отлично знал, что такое снежная буря, именуемая здесь «Вариант». Точнее, чем описал её лейтенант Гонгадзе, цензурно выразить было невозможно. Когда бушует «Вариант», становится по-настоящему страшно. Северная природа как бы указывала человеку на его место, ясно говоря, кто здесь хозяин. Завывающая снежная буря демонстрировала всю неукротимую мощь стихии, сбивая с ног и сводя видимость до нуля. Два солдата могли стоять рядом, на расстоянии вытянутой руки, и не видеть, и не слышать друг друга. Полностью теряется ориентация в пространстве. А заблудиться во время «Варианта» равносильно смертному приговору. Деды рассказывали, как два года назад, один дух так ночью во время «Варианта» заблудился… Его нашли под утро, сжавшегося в комок, обхватившего руками колени. Он замерз, не дойдя двух шагов до двери в казарму…
Гонгадзе пересчитал бойцов:
– Вроде все, – облегченно вздохнул он и приказал. – Первая смена, выходи строиться!
Митяя, как старшего по званию и сроку службы (он одновременно был и дед, и старший сержант), определили замыкающим. Во время «Варианта» – это самая ответственная и опасная позиция в строю. Если отстанешь, тебя уже никто не подстрахует. В экстремальных ситуациях, дедам, как более опытным, приходилось брать ответственность на себя. Тут, как на фронте, уже не до дедовщины.
Первая смена во главе с Гонгадзе вышла на улицу. Митяй шел замыкающим. Путь от КП до казармы метров шестьдесят, может чуть больше. Но эти метры надо было ещё пройти. В лицо, как плеткой, бил, мелкой снежной крошкой холодный ветер. Вой стоял такой, что ничего кроме этого страшного гула не было слышно. Шли гуськом, плотно друг за другом, ориентируясь на спину впереди идущего товарища. Митяй изо всех сил старался не упускать из виду эту спасительную спину. Он шел почти вплотную, на расстоянии не более вытянутой руки, но делать это было не так-то просто. Снег выхлестывал глаза, белая пелена стояла такая густая, что даже кисти своей вытянутой вперёд руки не было четко видно.