Он уставился на нее, полулежавшую, с задравшимися на бедре юбками.
— Думаю, сегодня тебе нужно больше, чем несколько поцелуев.
— Правда? — Она смотрела ему в глаза.
— Я могу дать тебе все, что тебе нужно.
— Не сомневаюсь.
— И ты мне нужна.
Почему он сразу этого не понял? Он рад ее обществу днем. А ночью она будет чувственным вызовом, который потребует умения и чуткости. Лучшей кандидатки в жены он не найдет. Шарлотта заслуживает медленного знакомства с удовольствиями, которых прежде не знала.
Гидеон подсунул руку ей под плечо, придвигая к себе. Теперь она достаточно близко, чтобы другой рукой проникнуть под платье, погладить бедро и мучивший его воображение теплый треугольник между ног. Его мышцы напряглись в ожидании.
Лаская, он услышал ее судорожный вдох.
— Это я называю охотой за сокровищами, — прошептал он, зачарованно глядя ей в глаза. Его пальцы скользнули между складок и осторожно продвигались вверх.
Шарлотка закрыла глаза, захлебываясь собственным желанием.
— Вот что тебе нужно. — Его палец двигался все быстрее. — Просто позволь мне показать тебе. Раздвинь немного ноги, чтобы я мог порадоваться твоему финалу.
Его плечи напряглись. Он мог взять ее, даже когда они оба одеты. Но не хотел, чтобы она испытывала хоть какой-нибудь стыд и дискомфорт во время первого любовного соития. Сейчас не время и не место. Когда придет момент, он снимет с нее покровы, целуя и пробуя на вкус каждый дюйм ее тела. Он будет взвинчивать ее возбуждение, пока она не станет умолять его. Пока душевная боль, которую он отвергал, не станет нарастать и невыносимо искушать его.
— Гидеон, — стонала Шарлотта, закрыв лицо руками, — у меня сердце разорвется.
— У меня тоже, — шепнул он, ускоряя движения. — Отдайся чувству. — Положив голову на ее поднятое колено, он смотрел на ее лоно.
Ее бурная реакция взволновала его. Ее страсть с каждым разом становилась необузданнее. Шарлотта покачивала бедрами, как сирена. Она двигалась, как вел ее инстинкт, ее ответ был столь соблазнительным, что у Гидеона дыхание перехватило, и он сам был всего лишь в одном миге от того, чтобы погрузиться в ее прелестное тело.
Расстегнув корсаж, Гидеон наклонился к ее груди и посасывал набухшие соски.
— Гидеон, я не могу…
Он сел и хрипло вздохнул, когда ее тело стали сотрясать спазмы. Ее соски потемнели, глаза округлились и затуманились. Дрожа, она прильнула к нему.
— Гидеон! Это было… ох…
Он откинулся на кушетке, неохотно убрав руку с ее теплой плоти.
— Да уж.
Она с любопытством взглянула на него:
— Но я не доставила удовольствия тебе.