Дельцов наркомафии и гангстеров в мире знают так же, как в квартале знают своего знаменитого хулигана, с которым предпочитают не связываться: все равно в суде не докажешь, а отпустят его — он тебя вообще зарежет.
И это — Закон?! И на это у меня вытягивают налоги?!
Что получается. Что народу не нравится его собственный Закон. Как же это так?..
Каков же удивительный механизм вечного конфликта между честным человеком и Законом?
Сначала разберемся, что такое вообще этот самый пресловутый Закон.
Закон — это представления народа о справедливости, оформленные в правила на случай всякого серьезного конфликта. Это в демократическом государстве. А если король, диктатор, власть олигархии — тогда государство построено «под них», и Закон выражает государственную целесообразность: народу она может казаться несправедливой, а дворянству — справедливой — мол, без нас пропадете, смерды, ну так платите налоги и слушайтесь. Мы сильные, знатные, мы имеем право на большее. Неравноправие, значит. Но мы-то все твердим именно о равноправии!
И вот картинки из жизни, а также литературы и кино, которые ее отражают. Мирные селяне не сдают конокрада околоточному надзирателю — они его забивают кольями. Таково их представление о справедливости: без лошаденки хозяйство разорится, а этот хлюст хотел пропить-прогулять, а суд что — даст пару лет, и он опять воровать будет.
Или: кучка мужиков с винчестерами запирает шерифа (которого сами выбрали!) в кладовку и деловито вздергивает вольного стрелка. По их мнению — воздают по заслугам. А то он в городе наймет адвоката и отвертится.
Что такое «самосуд»? Это суд в первой инстанции, самой низовой, так сказать. Чем он руководствуется? Да справедливостью!
Конфликт между самосудом и Законом — это конфликт между правом людей на справедливость и правом государства единолично вершить эту справедливость. Вот какая закавыка. Пока представления о справедливости добираются до верхов, они, понимаешь, каким-то образом меняются.
Каков был и как вершился Закон при, скажем, родовом строе, когда жили люди маленьким сообществом, тот же поселок? Собирались все вместе, разбирали дело и выносили решение. Выслушивали обвиняемого, потерпевшего, свидетелей, учитывали «за» и «против». Все просто и логично. Убил — казнить. Украл — конфисковать и избить. В таком духе.
Кровная месть — жестоко? Но общество признавало — да, но справедливо. Руку рубить за воровство — жестоко? Да, но воровать нельзя, а то что же будет. И преступлений, надо сказать, в таких обществах было мало.
Персы воровства не знали при таком законе. Абсолютная честность была нормой. И они презирали греков — что это за народ, который торгуется на базарах о цене, вместо того чтобы сразу назвать честную цену, пытаются обманывать друг друга да еще радуются, если выторговали в свою пользу. Тьфу…