Себастьян не стал высказываться по поводу комнат, декорированных в минималистском стиле. Он знал, что Уэйн практически не обращает внимания на место, где живет, поэтому его дом выглядел так, будто там вообще никто не жил. Ничто не нарушало гармонии цвета, все вещи были строго на своих местах. Себастьян вспомнил свою неухоженную квартиру, полки, забитые книгами, диванные подушки, разбросанные где попало и не сочетающиеся по цвету со шторами, и почувствовал глубокую жалость к французу. Постороннему человеку могло бы показаться, что у него есть все, что душе угодно, но на самом деле, как знал Себастьян, у него не было ничего.
Все эти годы он осторожно пробирался по минному полю, которое представлял собой истерзанный мозг Уэйна, по крохам собирая информацию. Они играли в странную игру — Себастьян старался найти ключ к паранойе и боли этого человека, а Уэйн всячески мешал ему. Он говорил полуправду, уходил от ответов, лгал. Себастьян все ясно видел. Уэйн панически боялся психиатра, но одновременно полностью от него зависел. Себастьян был его единственным другом, которому он доверял и верил, что тот его не предаст. Но доктор Тил был опасен, и Уэйна часто бросало в холодный пот, когда психиатр был рядом. Тем не менее Уэйн понимал, что без него он пропадет.
Да, они играли в странную игру. Но Уэйн не мог положить ей конец, а Себастьян не хотел.
Вот так оно и продолжалось.
В кухне Уэйн поставил чайник и насыпал кофе в кофеварку.
— Как нынче дела на работе? — поинтересовался Себастьян, присматриваясь к Уэйну и безуспешно пытаясь обнаружить признаки ухудшения его психического состояния. Он знал, Уэйн был сильно возбужден по поводу «сделки» во Франции. Слишком сильно, значит, то была не только деловая операция. Но Себастьян понимал, что должен действовать осторожно. — Не знал, что тебя виноделие интересует, — безразлично заметил он.
Уэйн замер. Он всегда чувствовал, когда Себастьян выходил на охоту.
— Я и не интересуюсь. Я все продаю.
Себастьян задумчиво посмотрел на напряженные плечи Уэйна.
— Тогда, возможно, тебе всегда хотелось владеть замком? — тихо спросил он.
Уэйн пожал плечами. Он не знал, что может обозначать такой символ, как замок, в психиатрии. Но с Себом надо быть осторожным.
— Нет, — спокойно ответил он и улыбнулся, — я уже договорился о его продаже.
Себастьян кивнул. Он знал, как трудно что-либо выудить у такого зажатого человека, как Уэйн. Знал, что тот испытывает острое чувство вины за смерть младшего брата, и догадывался, что он присутствовал при его гибели. Знал, что Уэйн ненавидит отца, но не мог понять почему. По сути дела, догадайся Уэйн, как много Себастьян о нем уже знает, психиатр подвергался бы куда большей опасности, чем сейчас.