— Позвони еще раз! Хотя бы в школу!
Михаил Георгиевич покорно вставал и шел к телефону, а ей вновь казалось, что ему не хочется никуда ни звонить, ни ехать.
Час проходил за часом. Вера не возвращалась. Куда бы они ни звонили, везде отвечали, что Веру не видели, и везде обещали, что сразу позвонят, если она появится. Не отвечала только школа. «Может, Вера уехала на дачу? — думала Люба. — Надо позвонить соседям…»
И Михаил Георгиевич начинал звонить дачным соседям. Затем долго ждали, когда позвонят соседи, но Веры в Пахре не было. Люба не решалась просить мужа звонить в милицию, он же заранее знал, что она думает:
— Ну, а что тебе даст милиция? Милиция… Я подозреваю, что звонить надо совсем по другому поводу. По другому проводу.
«Даже в такие минуты он не может без своих каламбуров, — думала Люба. — По какому другому?»
— Что ты имеешь в виду? — вскочила она с надеждой.
— По-моему, эта мерзавка сказала Вере еще кое-что. Ты знаешь, где обитает Медведев?
— Нет, — смутилась Люба. Вернее, она сразу стала спокойной и переменилась. — То есть, я слышала…
— Он уже ходит в райисполком, интересуется, правильно ли сделано усыновление… — Михаил Георгиевич развернул паспорт Веры. — Вот посмотри…
Люба только сейчас увидела, что фамилия в паспорте была не Бриш, а Медведева.
— Мне кажется, он уже встречался с Верой.
— Не может быть! — вспыхнула Люба. — Откуда он взялся?
— Может, может, — Михаил Георгиевич потрепал жену по спине. — Я не хотел тебе говорить, но он, по-моему, хочет…
— Чего он еще хочет? — в сердцах воскликнула Люба. — Чего? Пусть он оставит нас в покое! Пожалел бы детей. Прошло столько лет. Я не могу! Миша, я не могу так…
— Как так? — Михаил Георгиевич не заметил, что спросил это громче обычного. — Как?
Она приняла это «как» за крик и закричала сама, но своего крика она никогда не слышала. И тогда Михаил Георгиевич ушел от нее в спальню. Это еще больше обидело Любу, ей показалось, что он равнодушен, и она наговорила ему грубостей. Он оглянулся, посмотрел на нее с недоумением, а ей показалось, что с ухмылкой. Она разрыдалась, но она знала, что он никогда не верил женским слезам… Неизвестно, что было бы дальше, если бы не зазвонил телефон. Глотая слезы, Люба схватила трубку.
Звонил Медведев. Он сказал, что Вера у него, что он знает, как о ней беспокоятся, и поэтому решил позвонить. Люба Бриш то и дело спрашивала, как чувствует себя ее дочь, до нее не сразу дошло, с кем она говорит…
Господи, какое счастье, какая страшная тяжесть сразу исчезла!
— Адрес, какой у вас адрес? — кричала Люба. — Я хочу записать…