К 10 часам утра 24 декабря "Пантера" подошла к траверзу маяка Кокшер и погрузилась, чтобы следовать под перископом на Ревельский рейд. Большие волны швыряли лодку, сильная качка мешала ей держаться на нужной глубине. Вдобавок промерзли перископы: не вращались, не поднимались и не опускались. Когда через некоторое время они оттаяли, то оказалось, что носовой перископ погнут. Обнаружилась и другая неприятность - начали пропускать воду клинкеты газоотвода; лодка могла погружаться на глубину не более 20 метров.
Пользуясь только кормовым перископом, "Пантера" вошла в проход между островами Кокшер и Большой Врангель и начала медленно продвигаться по направлению к Ревельскому рейду. Когда стемнело, лодка всплыла и под одним дизелем продолжала следовать на рейд. Другой дизель был пущен на зарядку аккумуляторов.
А. Бахтин вспоминал: "Погода не представляла ничего утешительного. Небо было покрыто тучами. Ревел ветер, лодку качало и непрерывно заливало ледяными волнами. Был сочельник. Буржуазный Ревель, очевидно, веселился, встречая праздник. Но "замерзающего рождественского мальчика" представлял несомненно наш штурман.
Маленький и круглый, как кубышка, от разной теплой одежды, он с трудом протискивался в узкие лодочные люки и загроможденные проходы, бегая с мостика к штурманскому столику по отвесным трапам. Обледенелый и продрогший, он неустанно работал.
В 19 часов мы вышли на Екатеринентальский створ, выводящий на Ревельский рейд. На одно мгновение нам приветливо блеснули огни маяков, но тотчас же непроницаемая снежная стена закрыла все. Началась пурга. Нужно было скорее выбираться из неприятельского логова. Я скомандовал: "Лево на борт!"
Хлопья снега били нас в лицо, так что с трудом можно было смотреть. Впрочем, ничего, кроме снега и волн, не было видно. И мы выходили по прокладке, хотя и не совсем были уверены в точности компаса. Выйдя на чистую воду, продолжали зарядку.
В 22 часа мне доложили, что перестал действовать руль. Даже не моряку должно быть понятно, какое "приятное ощущение" оказаться без руля у неприятельских берегов: корабль идет не туда, куда хочет, а куда его влекут ветер и волны, т. е. просто он никуда не может идти, а если даст ход, то беспомощно тычется в разные стороны, как слепой щенок.
Были мобилизованы все лучшие силы и вскоре повреждение нашли: лопнул левый штуртрос между роликами в центральном посту. На всякий случай проверили рулевые приводы в кормовой цистерне. Эта операция была произведена боцманом Г. Гуттой и его помощником рулевым Д. Кузьмицким, для чего им пришлось по обледенелой палубе лодки пробираться к самой корме с риском ежеминутно быть сорванными обрушивающимися массами ледяной воды. Они открыли узкую горловину цистерны, осмотрели всё при неровном свете аккумуляторного фонарика и проделали такой же путь обратно...