— В таком случае вам придется выйти замуж на Филиппа Испанского.
— Да, Ханна. Возможно, он ничем не лучше других мужчин. Но с ним я могу заключить брачный договор, и Филипп его не нарушит. И он, и его отец знают, каково положение дел в Англии. Рядом с таким мужчиной, как он, я смогу быть королевой и женой. У Филиппа есть все: страна, власть, богатство. Он не позарится на Англию и не попытается стать английским королем. Я останусь королевой, я буду ему женой и матерью наследнику.
Она с каким-то особым смыслом произнесла слово «мать», и это меня насторожило. Я вспомнила, как она касалась моей головы. Я вспоминала ее, окруженную деревенскими ребятишками, когда мы ехали в Лондон.
— Ваше величество, в вас говорит не только долг. Вы и сами хотите ребенка, — сказала я.
Она молча взглянула на меня, потом снова отвернулась к окну.
— Да, я двадцать лет мечтаю о своем ребенке, — сказала королева, обращаясь не столько ко мне, сколько к холодному саду. — Потому я так любила моего несчастного брата. Я и Елизавету любила, когда она была совсем маленькой. Возможно, Бог в своей безмерной милости сделает так, что у меня родится сын.
Мария повернулась ко мне.
— Ханна, что говорит твой дар ясновидения? У меня будет свой ребенок? Мой малютка, которого я могу держать на руках и дарить любовь? Который вырастет, сменит меня на престоле и сделает Англию великой державой?
Я сосредоточилась, вслушиваясь и ожидая. Увы, я не ощущала ничего, кроме великого отчаяния и безнадежности. Только это. Я встала на колени и опустила глаза.
— Простите, ваше величество, но мой дар проявляется, когда сочтет нужным. Он не подчиняется моим приказам и не отвечает на мои вопросы. Сейчас я не могу ответить вам ни на этот вопрос, ни на какой-либо другой. Я не знаю, будет ли у вас ребенок.
— Ну, что ж, тогда выслушай мои предсказания, — мрачным тоном предложила она. — Вот что я тебе скажу. Я выйду замуж за Филиппа Испанского без любви, без желания, зато с четким пониманием того, в чем нуждается Англия. Он даст нам богатство и силу Испании, он сделает Англию частью своей империи, а это нам очень и очень необходимо. Филипп поможет мне восстановить истинное благочестие и подарит мне сына — законного наследника английского престола, в происхождении которого у людей не будет никаких сомнений.
Она помолчала.
— А теперь скажи «аминь».
— Аминь, — без запинки произнесла я.
Чего проще? Ведь я же еврейка, разыгрывающая из себя примерную христианку, девочка в мальчишеской одежде, помолвленная с одним, а любящая другого. Девочка, скорбящая по своей матери, но никогда не называющая ее имени. Всю свою жизнь я только и делала, что соглашалась, хотя моя душа говорила другое.