— Да, не один раз.
— И когда ты с нею ложился, вам никто не мешал наслаждаться. Ты не зажимал ей рот рукой, чтобы другие не слышали ее стоны.
— Нет. Это было не у нас дома, — словно оправдываясь, сказал Дэниел.
— И давно у нее родился ребенок? Твоя мать ведь никогда не скажет правды. Я поняла, что эта женщина родила совсем недавно.
При упоминании о ребенке лицо Дэниела потеплело, но тут же снова погасло, когда я сказала про его мать.
— Ребенку почти пять месяцев. Сильный, проворный малыш.
— Эта женщина записала его на твое имя?
— Нет, на свое.
— Она живет с родителями?
— Нет. Она здесь в услужении.
— И хозяева разрешили ей оставить ребенка в их доме?
— Ее хозяева — люди пожилые. Они к ней хорошо относятся. Знаешь, они даже обрадовались ребенку. Сказали, что теперь в их доме чувствуется жизнь.
— А они знают, что ты — отец ребенка?
Дэниел кивнул.
У меня по всему телу пробежала судорога.
— Получается, об этом знают все подряд? Твои сестры, священник, соседи. Гости на нашей свадьбе. Они желали нам благополучия, зная, что у тебя уже есть ребенок. Может, весь город знает?
— Ханна, Кале — небольшой город. Я не удивлюсь, если об этом знают все.
Он попытался улыбнуться. Улыбки не получилось.
— А теперь все будут знать, что ты рассердилась на меня, а я просил у тебя прощения. Тебе нужно привыкнуть чувствовать себя частью семьи, частью города, частью нашего народа. Ты уже не та Ханна, которая сама распоряжается своей судьбой. Ты — дочь, жена. А в один прекрасный день, я надеюсь, ты станешь еще и матерью.
— Никогда! — выкрикнула я, и это слово ударило по нему, как пушечное ядро. — Никогда!
Дэниел схватил меня за плечи и притянул к себе.
— Не смей так говорить. Даже когда ты гневаешься на меня и стремишься ударить побольнее. Даже когда я заслуживаю наказания. Ты же знаешь: я люблю тебя. И мне не всегда это было просто. Любить, верить и ждать, думая, что ты любишь другого человека. Иногда я с ужасом думал, что ты вообще не приедешь сюда. Но теперь ты здесь, мы женаты, и я благодарю за это Бога. Нам непросто, но мы научимся жить вместе и ладить друг с другом. Я был и останусь твоим мужем и возлюбленным. Надеюсь, ты простишь меня.
Я вырвалась из его объятий. Если бы в то мгновение у меня был меч, я бы всадила его Дэниелу в грудь.
— Простить тебя? Нет, Дэниел. Я готовилась быть твоей женой, но не такой, которая все прощает и на все закрывает глаза. Больше я с тобой не лягу. Ты — лгун, Дэниел. Зря ты не написал мне, как хорошо тебе было лежать в объятиях той женщины. Ты писал мне прекрасные письма. Ты хорошо умеешь сочинять. Но больше я тебе не верю. Ты такой же, как все мужчины. Я сдуру подумала, что ты другой. Я думала, у нас будет жизнь, о которой ты мне писал из Падуи.