Мой дражайший муж!
Поскольку в дни моих болезней и печалей тебе угодно находиться далеко от меня, я пишу тебе слова, которые с радостью произнесла бы, глядя на твое прекрасное лицо.
Едва ли какая-либо другая женщина была бы или будет тебе столь же верной и любящей женой, как я. Пока ты был рядом, одно твое присутствие радовало мое сердце. Жаль только, что мы так мало времени находились вместе.
Мне очень тяжело сознавать, что я встречаю смерть в том же состоянии, в каком долгие годы шла по жизни: одна и без любимого человека. Я молю Бога о том, чтобы ты никогда не познал одиночества, которое было моим постоянным спутником едва ли не каждый день моей жизни. У тебя есть любящий отец, способный дать мудрый совет; у тебя есть любящая жена, всегда желавшая находиться рядом с тобой. Никто и никогда не будет любить тебя больше, чем я.
Меня успокаивают обычными словами о скором выздоровлении, но я знаю, что я совсем близка к смерти. Возможно, это письмо — последний мой шанс проститься с тобой и послать тебе мою любовь. Пусть же мы встретимся на небесах, раз не смогли быть вместе на земле. Я постоянно молюсь об этом.
Твоя жена Мария
Слезы мешали мне писать. Я тихо вытирала их рукавом. Но королева была совершенно спокойна.
— Ваше величество, вот увидите, вам станет лучше, — пыталась успокоить ее я. — Джейн рассказывала мне, что осенью вы часто хвораете. Зато, когда ударят первые морозы, вы сразу поправитесь, и мы будем праздновать Рождество.
— Нет, Ханна, — возразила она.
В ее тоне не было и следа жалости к себе. Чувствовалось, она очень устала от земной жизни.
— Нет. На этот раз я так не думаю.
Зима 1558 года
Сэр Роберт приехал ко двору вместе с членами государственного совета, дабы склонить королеву к скорейшему объявлению имени того, кто наследует престол. За предыдущий месяц все советники побывали в Хатфилде, и их советы королеве были продиктованы Елизаветой.
— Королева очень плохо себя чувствует и никого не примет, — сердито объявила им Джейн Дормер.
Мы с нею обе стояли возле двери в покои королевы. Сэр Роберт подмигнул мне, но ответной улыбки от меня не получил.
— Это долг королевы, — осторожно заметил лорд-канцлер. — Она должна объявить свою волю.
— Она уже объявляла свою волю перед тем, как удалиться в родильную комнату, — резко возразила Джейн Дормер.
Лорд-канцлер растерянно покачал головой.
— Мы это помним. Королева объявила наследником своего неродившегося сына, а его регентом назначила короля Филиппа. Однако ребенок так и не появился на свет. Сейчас королева должна назвать своей наследницей принцессу Елизавету, которая ни в каких регентах не нуждается.