— Как же это могло случиться?! — с дрожью в голосе воскликнул Бутин. — Банк-то охранялся или нет?
— Из отряда Гиреева охрана была, а он такой же бандит оказался.
Поздеев, немного отдышавшись, начал передавать подробности ограбления, но тут его перебил Шилов:
— Обожди! — Вскочив на ноги, Шилов загорячился, зачастил скороговоркой — Что мы сидим, товарищи, надо действовать, спасать народное добро! Давайте сделаем так: вы тут решайте, какие надо принять меры для поимки бандитов, а я мигом на вокзал и телеграфирую по всей магистрали, чтобы любой ценой задержать грабителей.
— Правильно!
— Действуй, Дмитрий Самойлович!
Не прошло и полчаса, как по проводам железнодорожной магистрали на все станции и полустанки восточнее Читы полетели шифрованные телеграммы, в которых предлагалось во что бы то ни стало задержать пережогинский трехвагонный поезд, анархистов с награбленным золотом арестовать и под усиленным конвоем доставить на станцию Урульга.
А наутро стало известно, что по всей линии железной дороги хотя и получили шиловскую телеграмму, но спасти золото не сумели. На одном полустанке попробовали было задержать пережогинцев, но бандиты дали по красногвардейцам очередь из пулемета, и те отступили, потеряв двух бойцов убитыми и одного раненого. На другой станции побоялись взорвать мост, чтобы не пустить под откос своих. А на станции Ерофей Павлович небольшой мост взорвали, но поздно, пережогинцы проскочили его, а под откос свалился свой же паровоз, к счастью идущий порожняком. Так удалось кучке оголтелых негодяев похитить забайкальское золото. Двумя неделями позже белогвардейская газета «Русский голос» писала, что «Читинский банк ограбили сами комиссары и красные командиры», называли фамилии Лазо, Балябина, Бутина, Шилова и многих других.
* * *
26 августа все советские организации, отряды Красной гвардии отступили на восток, до станции Урульга. С запада к Чите подходили эшелоны частей Прибайкальского фронта, почти последним прибыл в город бронепоезд, на котором находился командующий фронтом Сергей Лазо. Позади него шел лишь небольшой состав с подрывной командой, они на большом расстоянии испортили железнодорожную линию, взорвали несколько мостов.
Красногвардейские эшелоны, не задерживаясь в Чите, проследовали дальше, а сам Лазо задержался, чтобы выступить на митинге, организованном рабочими Читы-первой. Таких митингов Лазо провел уже несколько, разъяснял истинное положение дел, предостерегал от паники. Лазо со своим адъютантом и командиром бронепоезда шел по Преображенской улице и повсюду видел расклеенные на заборах и на стенах домов воззвания к населению Забайкалья. «Советы в Чите гибнут. Да здравствуют Советы во всем мире!» — гласили заголовки, набранные крупными буквами на серой оберточной бумаге.