Подлажице был последним местом на земле, куда Андрей хотел попасть. Здесь он видел, как отец исчез в полуразрушенном монастыре после того, как вошел туда летящей походкой человека, намеревающегося украсть нечто ценное. Здесь он видел, как беззащитные люди падали под ударами топора, и среди этих людей, скорее всего, была и его мать. Он больше никогда не видел их – ни живыми, ни мертвыми. За прошедшие годы Андрею пришлось расстаться со многими людьми – начиная от покровителей, например Джованни Ското, просто бросившего его и прихватившего жалкую одежонку, и заканчивая любовью всей своей жизни, чья смерть лежит на совести маленького черного монаха, на которого он в результате даже не смог рассердиться. Можно было бы предположить, что он свыкся с этим. И все же одно расставание Андрей так и не сумел принять по-настоящему – расставание шестилетнего ребенка со своими родителями, – и оно по-прежнему оставалось кровоточащей раной в его сердце.
Андрей повел лошадь вниз по склону. Подлажице был деревней-призраком. Когда-нибудь сюда придут новые жители или вернется кто-то из прежних обитателей, – но только после того, как воспоминание об ужасе, приведшем к запустению этого места, сотрется из памяти. Трудно было подобным образом думать о человеке, до последней секунды в своей оригинальной манере хранившем ему верность, но смерть короля Рудольфа принесла больше добра, чем зла. За прошедшие годы многие из его продажных служащих и графов лишились места благодаря не столько кайзеру Маттиасу, сколько энергии кардинала Хлесля и рейхсканцлера Лобковича. Новый управляющий этим краем превратил Подлажице из отгороженной от остального мира прокаженной деревни во вновь пригодную для жилья местность, а оставшиеся в живых обитатели злополучного поселения были помещены в больницы. Остатки старого монастыря, в котором им приходилось ютиться, приказали сжечь дотла. В том, что касалось нового заселения местности, можно было сказать, что усилия управляющего пока еще не увенчались успехом. И Андрей не был уверен в тем, что когда-нибудь увенчаются. Этот человек и не подозревал, что здесь нужно было забыть нечто худшее, нежели просто пару десятков живых мертвецов.
Территория монастыря представляла собой видение из ночного кошмара – потрескавшиеся стены, сквозь которые прорастала непобедимая природа. Прямо по четырем стенам и маковке церкви ползли вверх вьющиеся растения, покрывая развалины россыпью белых, желтых и синих лепестков. Андрей не стал спускаться дальше. Он остановил коня там, где раньше находились монастырские ворота. На какое-то мгновение, заставившее его покачнуться в седле, ему показалось, сто он вдруг почувствовал холод несвоевременного мокрого снега и увидел маленького мальчика, бегущего прочь из монастыря. Андрей тряхнул головой, и призрак рассеялся, но попрощался он с ним со слезами на глазах. Подумав о сыне, молодом человеке, ни капли не похожем ни на него, ни на женщину, которую он тогда похоронил, Андрей испытал огромную благодарность за то, что Вацлаву еще ни разу не приходилось ни с кем так страшно прощаться, как причлось это сделать ему в процессе взросления.