22 июня. Черный день календаря (Исаев, Драбкин) - страница 122
Вспоминает краснофлотец 221-й батареи береговой обороны Макаренко Евгений Андреевич:
С вечера в субботу на батарее крутили клееную-переклееную ленту «Подруги». В этом фильме есть кадр: в прокуренном трактире на окраине Петербурга шумят и пьют рабочие Выборгской стороны. В кадре растрепанный одноногий почтальон с сумкой через плечо, шкандыбая, размахивая пачкой газет, выкрикивает: «Война будет! Война будет!» В этот момент мы услышали тревожные удары рынды. Боевая тревога! Выскакиваем из клуба и несемся на боевые посты. Опять учение? Приказали ждать. Было тревожно на душе. Всю ночь просидели на боевых постах; утром наши вещательные станции стали передавать военные марши вместо обычной утренней программы… Последние сомнения рассеялись.
Немецкие саперы атакуют советский дот на новой границе.
Из Полярного пошли какие-то короткие радиошифровки серии «вне всякой очереди». Незадолго до полудня по радио голос Левитана: «Сейчас будет передано важное правительственное сообщение». Нервы напряжены, обстановка неопределенности, ожидания… В полдень выступил Молотов. В его речи странной показалась некая сдержанность. Мы ожидали, что он скажет: «Перейти в наступление и уничтожить!» Однако в Москве, видимо, уже были известны первые наши начавшиеся неудачи в боях у границ. Поэтому председатель Совнаркома сказал: «Наше дело правое — победа будет за нами!» Нас насторожило это «будет». Мы хотели победы сейчас, теперь же!
День подходил к концу. Море штилело. Было тихо, и только морские птицы далеко от нас кружились над косяками рыбы. Даже немецкие самолеты не появлялись в этот день. А весьма срочные радиодепеши продолжали поступать. Не верилось, что где-то уже идут сражения, гибнут люди… В 19 часов приняли очередное радио: «вне всякой очереди». В шифровке содержалось приказание командующего флотом: 221-й батарее все входящее и выходящее из порта Петсамо — топить!
После 22 часов из залива Петсамо выполз тот надоевший тральщик. Отличные дальномерщики Куколев и Рыбаков дают дистанцию 52 кабельтовых, пеленг 244 градуса, курс 28 градусов, скорость 10 узлов. Командир Космачев и помощник Поначевный рассчитывают данные для стрельбы. Самой первой, уже не учебной, а боевой стрельбы! Через Зминуты— в 22 часа 17 минут, комендоры… первый залп! Вот он, ПЕРВЫЙ залп Военно-морского флота при потоплении ПЕРВОГО вражеского корабля в Великую Отечественную!
Но мы тогда этого не знали, да название такое войны появилось позже. 14 минут продолжался этот первый бой. Шесть прямых попаданий для тральщика в 200–250 тонн оказались роковыми. Черный дым, взрывы, пожар… Объятый пламенем корабль бросается на камни и долго еще горит и дымит. Первый бой и первая победа! Через 20 лет ее увековечат памятником — поставят нашу пушку на скале у первого причала в Североморске. Но это будет потом. А сейчас краснофлотцы, командиры ликуют, кричат «ура!». Комиссар, бывший матрос с-форта «Серая Лошадь» Петр Бекетов проводит прямо у пушек митинг. Много лет спустя, в 1985 г., я нашел в документах Центрального Военно-морского архива донесения штаба Мурманского укрепрайона Флагманскому артиллеристу Северного флота об этом первом бое. В донесении, в частности, говорится: «… материальная часть работала безотказно. Личный состав действовал исключительно хорошо и слаженно…» Особенно отличились матросы 1-го орудия: комендоры Виктор Корнеев и Корчагин Павел, номерные Ваня Рубаник — краснощекий здоровый парень, и Абрам Васильев; погребные Иван Медведев, Володя Тельнов, красивый блондин Толя Соболев, быстрый и находчивый, как вьюн, Серега Зуев и другие. А жить им на земле оставалось всего шесть дней. 28 июня в первой жестокой бомбежке погиб весь расчет 1 — го орудия. От этих товарищей моих не осталось и следов. В огромной дымящейся воронке мы нашли только искореженный штык, обрывки овчинного полушубка и кисть руки одного из них. Чудом уцелел только заваленный в траншее, оглушенный снарядный 1 — го орудия Дмитрий Рудыка.