— Да, я знаю, не отпирайтесь! Вас видели покупающим необходимое для бегства!
— О боже! Каролина, вы все не так поняли…
— Я все правильно поняла: вы готовитесь бежать, но у вас нет денег! — Она стрельнула глазами в Хобхауза, которого терпеть не могла, впрочем, взаимно, и заговорщически прошептала Байрону: — Я принесла!
Хобхаузу надоело, он поинтересовался, не перепутала ли леди Каролина адрес, ведь у лорда Байрона сегодня нет маскарада, да и вообще не бывает.
— Я не к вам, милорд, приехала, а к Джорджу!
Байрон сообразил, насколько это нелепо — Каро в костюме пажа, и потащил ее в спальню:
— Вы должны немедленно переодеться!
— Во что?!
— Найдем платье какой-нибудь служанки.
— Вот еще! Неужели я надену платье служанки?!
— А так лучше?!
Началась вполне привычная ссора, Хобхауз сидел в гостиной, вытянув ноги, и слушал, как эти двое кричат друг на дружку. Каролина за словом в карман не лезла, она возражала весьма толково и логично. Из обрывков долетавших фраз приятель Байрона понял, что, возомнив, что любовник собирается уезжать, а ее с собой немедленно не берет, потому что нет денег, Каролина решила… отдать ему свои драгоценности, как и предлагала раньше.
Байрон отбивался, как мог, потому что главным возражением леди Лэм был категорический отказ надевать платье «замарашки», как она кричала. Конечно, платье довольно пухленькой служанки на худой Каролине висело мешком, она возмущалась:
— Ну, посмотрите, посмотрите, разве я могу показаться где-либо в таком виде!
Хобхаузу просто надоело, и он, постучав в дверь спальни, категорически потребовал, чтобы леди Каролина покинула дом Байрона!
На мгновение по ту сторону двери воцарилось молчание, а потом истерика началась снова, Каролина требовала, чтобы поэт сказал «этому мерзкому мужлану», что она вольна находиться в доме, сколько хочет и когда захочет! Байрон что-то мямлил в ответ. Хобхауз снова потребовал, чтобы Каролина отправилась восвояси.
В следующее мгновение он едва не получил по лбу дверью, которую рывком распахнула Каролина. Взгляд ее безумно блуждал по комнате, вдруг, увидев на бюро нож для разрезания бумаги, она метнулась туда. Хобхауз не успел сделать ничего, потому что следом из двери вылетел, насколько позволяла ему хромота, Байрон и попытался выхватить у любовницы нож.
Едва ли она смогла бы убить себя таким ножом, но серьезно поранить могла.
Еще через мгновение Каролина рыдала в кресле, закрыв лицо руками, Байрон сидел в другом без сил, судорожно сжимая отобранный нож, а Хобхауз пытался уговорить леди Лэм выпить воды и успокоиться. Конечно, выпускать женщину из дома в таком виде нельзя, но Хобхауз волновался, не станут ли ее здесь искать, тогда скандал обеспечен.