— Мой отец — очень хороший человек. — Ее голос дрожал. — Он все знает о своем деле. Он научил меня тому, что я знаю. И он сможет поправить дела на заводе. Ему нужно дать шанс.
— Это он научил вас упрямству?
— В моей стране женщины независимы, у них есть свое мнение, и они не боятся его высказывать. Мне жаль, если для вас это непривычно, — ощетинилась Изольда.
— Не думаю, что вам жаль. — Надим насмешливо улыбнулся. — И кстати, у вас будет шанс убедиться, что в моей стране женщины тоже не боятся высказывать свое мнение. Только они делают это мягко.
— То есть у меня нет выбора? Либо я работаю на вас, либо вы выбросите мою семью с той земли, на которой жили поколения наших предков?
Надим понял, что ему не стоило поддаваться непонятному порыву и заставлять эту женщину подчиняться.
— Вам предложили такие условия, о которых многие могут только мечтать. — Он сказал это без всякого высокомерия. — И конечно, у вас есть выбор, Изольда. Перед вами целый мир. Вы можете искать работу где угодно. Уверен, с вашим опытом и способностями вы быстро ее найдете и даже, может, станете когда-нибудь известной наездницей. — Изольда собралась возразить, но шейх поднял руку, чтобы остановить ее, и она подчинилась. — Однако если вы поедете со мной, вы сможете учиться у самых лучших специалистов в нашем деле. А когда вы вернетесь, чтобы работать здесь, у вас будет большой опыт — вы будете знать, как управляются мои конюшни. К тому же вы сможете наблюдать, как Поцелуй Дьявола становится тем, кем он должен стать, как мы оба считаем. И вы готовы отказаться от всего этого?
Конечно, она никогда не сможет отказаться от этого. Изольда заботилась о Поцелуе Дьявола как о собственном ребенке. Мысль, что она никогда не увидит, каким он станет, когда окончательно сформируется, была непереносима. Ей тяжело было признавать это, но, если бы не шейх, ей пришлось бы попрощаться со скакуном сразу же после продажи и следить за его успехами только по Интернету и газетам.
Изольда подняла голову и посмотрела в глаза шейху Надиму. Что-то внутри ее все еще сопротивлялось, и она спросила:
— Почему вы делаете это? Я имею в виду, почему просто не прогоните нас?
Темные глаза шейха блеснули недобро, и девушка вдруг поняла, что его, судя по всему, нечасто спрашивают, почему он что-либо делает.
Лицо Надима напряглось, но он ответил:
— Я знаю, что это значит — потерять все. К тому же мир тесен, и мне не хотелось бы, чтобы все узнали, как скверно я начал здесь бизнес, выгнав вас. Да и вообще, и ваш отец, и домохозяйка все здесь знают, а это стоит дороже, чем те деньги, которые я им заплачу. Однако это вовсе не значит, — продолжил он так твердо, что Изольда задрожала, — что я не буду нанимать новых людей. Так каким будет ваш ответ, Изольда? Мое терпение на пределе.