В 21.30 я уже лежала под капельницей (раскрытие слишком маленькое). Покрылась испариной. Одеяло мне принести пообещали, но забыли. И я тряслась в ознобе и не могла расслабиться между схватками, как ни старалась.
В 22.00 появилась еще одна акушерка, Нина Александровна. Сказала, что теперь она будет вести меня, спросила, сколько мне лет, как зовут, и не надо ли мне чего. Я попросила пить и одеяло. Все было исполнено за одну минуту. И я сумела задать пару вопросов.
…Я превратилась в саму боль. Чувствовала, что меня засасывает в самую пучину и нет спасения. Но странно, мысли мои летали где-то надо мной, будто голова существовала отдельно от тела. Я мысленно отмечала действия врачей, акушерок. Помню каждое их замечание. Старалась выполнять все рекомендации: подтяни колени, прижми подбородок, продувай схватку. Меня даже приседать заставили около кровати.
И все это время где-то параллельно «крутился фильм». Звезда в тумане на востоке. Хочу сына. Сверкающие вершины Тянь-Шаня. Малыш, я тебя жду! Звезда над озером уже на западе. Хочу родить сама. Сверкающие вершины в Альпах. Малыш, не бойся, мы справимся. Улыбающиеся лица моей мамы, мужа, осенний парк. Здесь сейчас рождаются двое: я – Мама и ты – Малыш… Я покажу тебе красоту! Ее так много в этом мире!
И только на один короткий миг мне показалось, что что-то пошло не так. Акушерка закричала: «Педиатра нам на роды!» Так оглушительно! Очки с меня сняли, и я видела их, стоящих вокруг меня, как в тумане. Пропускала схватку и потугу, ждала. Педиатр пришла быстро: «Вот теперь тужься».
В 5.30 утра с одной долгой медленной потуги мой мальчик родился. Мне не выложили его на живот, не приложили к груди, а сразу унесли под лампочку, которая стала для меня как звезда в тумане. Боль сразу ушла, стало так легко, хорошо. Что-то там с ним делают, пока я рожаю послед? Потом у моего изголовья появилось лицо врача: «Мальчик сформирован хорошо, но мы возьмем его в отделение понаблюдать; если все будет нормально, отдадим вам его завтра». Я ей поверила. Хорошее у нее было лицо.
Мне наложили швы, сказали не сидеть две недели, увезли в послеродовое. Без ребенка, с розовой биркой из клеенки на запястье.
В следующую ночь я спала в палате и сквозь сон слышала плач дочек двух моих соседок. В 3 часа ночи я снова пошла в детское сцеживаться. На обратном пути задержалась в коридоре у окошка в закутке. И поискала на небе… Мне что-то показалось (в городе трудно разглядеть), но на всякий случай загадала…
И вот я смотрю, как он сопит тихонечко, и сдерживаю слезы… Заходит кто-то в белом халате: «А мы вас отпускаем, можете забрать своего мальчика». Та самая, что была на родах, это симпатичное доброе лицо. Она улыбалась.