Анатолий улыбнулся. Оказывается, выражение «мысли носятся в воздухе» имеет самый что ни на есть прямой смысл.
— Но мыслей много. Получается, что и волн много?
— Совершенно верно. — Наставник кивнул. — Некоторые не несут в себе ничего плохого. Более того, некоторые волны придают людям общность, позволяют почувствовать себя единым народом. Это достаточны сильные волны, в основном они связаны с обычаями.
— Но если волна общности так сильна, как может кого-то подхватить, скажем, волна гнева, которую создают несколько человек?
— Волна общности непостоянна, как ничто не постоянно в пространстве. А уловить и усилить можно ту волну, которая тебе созвучна. Поэтому дурных мыслей стоит всячески избегать. Стоит мелькнувшей мысли совпасть с созвучной волной, и она усиливается многократно.
Толик с пониманием кивнул. Сам того не понимая, наставник рассказывал о резонансе. Впрочем, не понимая лишь физическую составляющую этого явления. В том, как это действует на практике, этот внимательный лысоватый человек разбирался гораздо лучше многих.
— Кстати, раз речь зашла об обычаях… Думаю, это будет для тебя интересно. — Наставник на пару секунд замолчал, собираясь с мыслями. — Совсем скоро — большой всенародный праздник, ученики разъедутся по селам, чтобы принять в нем участие. Ты можешь поехать с одним из них.
— Это действительно возможно?
— Почему нет? Мир велик и не ограничивается моей обителью. Здесь никого не держат насильно, и тебя в том числе.
Мысль покинуть обитель даже не приходила Анатолию в голову, но окружающий мир и в самом деле был интересен.
— Спасибо, наставник Трай, я буду рад такой возможности, — поблагодарил Толик.
Толику повезло — они поехали на повозке. Им двоим (сопровождал Анатолия тот самый парнишка, который удивлял его возможностями сэнсов по просьбе наставника Трая) предоставили запряженный парой лошадей фургон. Фургон был открытым, имел лишь невысокие наклонные борта в локоть высотой. В привычных для Толика мерах длины — около сорока сантиметров. При необходимости на повозку устанавливался тент, но погода была хорошей, и ставить его не стали.
Локоть был местной мерой длины. Шаг — мерой расстояния. Так уж было принято: длину — мерить локтями, расстояние — шагами. И то и другое было стандартным, а не как кому вздумается: в шаге было два локтя. Соответственно шаг был длиной около восьмидесяти сантиметров. Проверить точно у Толика возможности не было по причине отсутствия метра. Но это как раз печалило его меньше всего.
Более протяженная мера расстояния называлась лига. Она насчитывала тысячу шагов, то есть примерно восемьсот метров. Это гораздо меньше, чем в той лиге, которая принята у англичан в родном мире Толика. Но почему бы местным жителям не иметь свою собственную лигу?