— Хочешь сказать, что немцы не пьют?
— Пьют, и еще как. Курт рассказывал. А если дело касается пива, то за ними вообще мало кто угонится. Я думаю, они сочиняют истории про наше русское пьянство, чтобы было не так обидно за своих соотечественников.
— Вроде как покрась другого черным и на его фоне будешь смотреться не таким грязным? — улыбнулся Толик.
— Вроде того. Но это не про Курта. Он трудяга и депрессию пивом не изгоняет.
— Выходит, труд его подвел?
— А это как посмотреть. Никому не дано знать, что к добру, а что к худу. Может, не попади он в переход, на следующий день попал бы под трамвай. Да и с чего ты взял, что он недоволен? Вот чем бы он там занимался? Всю жизнь прикручивал бы гайки к передней ступице «мерседеса»? А здесь он мастер, уважаемый человек. Думаю, обратно его никаким калачом не заманишь.
— А что, есть возможность попасть обратно? — встрепенулся Толик.
— Чего не слышал, о том врать не буду. Это я образно, для сравнения.
— Признание — это хорошо. Ну а бытовые условия? С этим как?
— С этим, конечно, похуже. Но привыкаешь. Когда найдешь свое место, прирастешь к нему, тогда на все остальное начинаешь смотреть немного по-другому. Второстепенным все остальное становится. И некоторая меньшая бытовая устроенность в том числе.
— Ой ли? — Толик покачал головой.
— Когда найдешь свое место, поймешь.
— Не знаю, не знаю… Ладно, посмотрим. А что ты думаешь об увеличении числа перемещений?
— Здесь вопрос в том, увеличилось ли число самих точек перехода или люди стали чаще в них попадать, — неожиданно ответил Федор.
— Как это?
— Очень просто. Возникали эти переходы где-нибудь вдали от людей, а затем переместились поближе, вот и стало попадать в них больше народа.
— Как-то странно они переместились. Слишком избирательно. Ты знаешь о контингенте, который сейчас сюда переносится?
— Наслышан. — Федор нахмурился. — За последние годы лишь несколько человек прошли первоначальные фильтры префекторов.
— Несколько человек? Я ничего не слышал об этом! — встрепенулся Толик. — Старший префектор Олди Энц говорил, что в последнее время не было такого, чтобы мир принял новых людей.
— Он правильно сказал.
— А ты?
— И я правильно сказал. Все эти случаи закончились печально. Несколько человек впали в депрессию, отказались учить язык. Раньше такое тоже случалось.
— И что с ними стало?
Случиться могло все что угодно. Местное общество состояло из странной смеси сочувствия и прагматизма.
— Отправили в монастырь слушающих братьев. Те их подкармливают, печальное зрелище.
— Может, стоит их навестить? — с сомнением спросил Толик.