После трех (довольно перспективных) вычисленных мною направлений в голову полезли и вовсе тривиальные мысли. Месть, ревность и так далее.
Я вновь и вновь припоминала мельчайшие детали, касающиеся Бориса, которыми я располагаю. И вскоре с ужасом поняла, что о Борисе Георгиевиче Щербинине я практически ничего не знаю! Даже наименования товара, выпускаемого его заводом!
Точно знаю, что на этом предприятии или излавливают, или расфасовывают что-то из бытовой химии. Но это мелочи, это несерьезно. Так миллионные-миллиардные прибыли не сделаешь. Мне помнится, что в советские годы завод специализировался на чем-то для ВПК. В городе знал это каждый. Однако назвать конкретную продукцию могли лишь единицы. А они совсем не стремились донести эти сведения до народных масс.
Периодически мои мысли перескакивали на Илью Ельчанинова. Я не могла отделаться от впечатления, что у бассейна видела именно его машину...
Что же может быть между ними общего?
Почему Илья оказался вблизи места убийства Бориса?
В том, что Ельчанинов мог хладнокровно убить Щербинина, я не сомневалась. Все, кто прошел войну, убивали. Или ты, или тебя. Такие навыки не забываются.
Впрочем, он мог нанять киллера, чтобы не светиться самому...
Направление моих мыслей мне активно не нравилось. Ох, и не хотелось, чтобы мои нелепые догадки стали «лепыми»?
Неужели я могла так ошибаться в Ельчанинове?!
Вместо того чтобы париться в бане, есть жаренное на углях мясо и проводить выходные со всей возможной приятностью, я всю субботу безвылазно просидела дома, не отвечая на телефонные звонки и игнорируя требовательные звонки в дверь. Я совершенно не желала ни с кем общаться ни по телефону, ни лично.
Исключение составил лишь мой преданный друг Костя. Он приволок продукты, на которые мне и смотреть-то не хотелось (глядишь, так пойдет, могу и похудеть от волнения).
Костя уже был в курсе вчерашних событий. И немудрено. Утром я легкомысленно щелкнула кнопкой,телевизора и мгновенно наткнулась на портрет господина Щербинина в траурной рамке. Слезами я не разразилась, но телевизор моментально выключила.
— Ксень, ну не переживай ты так, — заунывно тянул .Антименко. — Ты пойми...
— Костя, не сейчас, — перебила я друга. Сегодня я была расположена к разговорам еще меньше, чем вчера. — Возможно, потом... Как-нибудь...
Антименко потоптался-потоптался и ушел не солоно хлебавши, попросив в случае чего позвонить.
«Котик! Это «чего» уже произошло. Ты был прав,
пусть и не с того боку», — горько подумала я, принимаясь сортировать продукты и рассовывать их по полкам холодильника. В тот момент, когда я совала в морозилку бананы, а в овощной отсек яростно заталкивала мороженую курицу, я в тысячный раз задавалась вопросом — видел ли меня кто-нибудь на месте убийства. Фокус с курткой перестал казаться мне таким уж удачным. Меня вполне могли заметить вездесущие старушенции-соседки и еще масса народу.