Наблюдая за Дерягиным, полковник Романов, чья душа давно очерствела, забилась куда-то в глубины сознания и сидела там тихо, сжавшись в комок, вдруг ощутил, как встрепенулись давно позабытые, казалось, уже утраченные струнки человечности, и среди определенной для себя неизбежности грядущего он увидел, почувствовал, что может совершить последний поступок, который если не искупит грехи лихолетья, то сделает последний вздох не таким обреченным, как представлялось.
Даже здесь, в порыве благородных чувств, человеческий эгоизм не упускал возможности откупиться, шепнуть о спасении…
— Значит, договоримся следующим образом, капитан, — голос Романова прозвучал глухо. — Своего приказа по поводу специальной подготовки не отменяю, напротив, обязываю пройти курс имплантации всех необходимых навыков по управлению фрегатом и использованию полуавтоматических боевых подсистем, но… — он на секунду умолк, словно еще раз взвешивая принятое решение, а затем продолжил: — Как только корабли Флота Колоний появятся в Солнечной системе, вы, капитан, уводите «Одиссей» в немедленный гиперпрыжок, а затем совершаете серию маневров в гиперсфере, меняя навигационные линии, — я позабочусь, чтобы для вас разработали примерный план экстренного ухода из-под удара вражеских сил.
— И что даст подобное маневрирование? Куда нас выведет гиперсфера и что следует делать дальше, по возвращении в трехмерный континуум? — Андрей был озадачен неожиданным, но категоричным приказом полковника.
— Вам решать, капитан, — откровенно пожал плечами Романов. — Да, мое предложение, как вы правильно поняли, сродни «слепому рывку». Вы спасетесь от неминуемой гибели и решать свою судьбу впоследствии будете сами. У чудовищной войны намечается не менее чудовищный финал, так что вам проку быть раздавленным между жерновами битвы машин? Я предлагаю простой выбор — жизнь. С вашим-то опытом в области экзобиологии, наверное, будет несложно основать поселение где-нибудь за границами исследованного космоса, верно?
Андрей внимательно выслушал его и спросил: — Вы предлагаете нам бежать, спастись от гибели, а сами?
— Моя судьба лежит в иной плоскости задач, — спокойно ответил Романов. — Я буду защищать Землю. Справедлива или нет война, которую развязали три десятилетия назад, — решать уже не нам, а историкам, если таковые найдутся.
— Поясните, что значит ваша последняя фраза? — насторожился Андрей.
— Не напрягайтесь, капитан. Вы, видно, совсем тут замкнулись на своих исследованиях. Война людей — теперь война машин. Понимаете, о чем я? С той и другой стороны в сражении примут участие сотни тысяч кибернетических механизмов, и людей уцелеет — чуть.