В первую очередь ее интересовали скафандры. Она прекрасно понимала: как только преследователи вычислят ее местоположение, этот отсек будет вскрыт, причем о сохранности ее жизни беспокойства не будет проявлено вообще, людей на борту интересовал исключительно процессор Райвена, а не ее здоровье. Вряд ли теперь ее станут рассматривать в качестве ценного агента…
Пошарив глазами по стенам внушительного зала, она с некоторым облегчением заметила подсвеченную изнутри секцию со скафандрами. Это уже был огромный плюс в ее незавидном положении.
Беат бегом бросилась к встроенным шкафам. За ее спиной на поверхности двери отсека внезапно появилось крохотное темно-вишневое пятно.
Оглянувшись, она заметила его.
Времени оставалось в обрез — только надеть скафандр.
Добежав до освещенной секции, она подергала ручку, но безрезультатно. Створки были закрыты на кодовый замок.
Беат почувствовала, что начинает психовать. Напрочь забыв про отобранный у охранника пропуск, она зажмурилась и саданула увесистой рукояткой «мирола» по тонкой, чисто символической преграде. Во все стороны брызнули осколки пластика.
Бережно положив процессор Райвена на пол, она еще раз оглянулась на дверь и, схватив подходящий по размеру скафандр, принялась спешно натягивать его на себя.
Темно-вишневое пятно на двери к тому моменту уже приобрело малиновый оттенок и разрослось на полметра. Еще немного, и дверь должна была лопнуть, брызнув каплями расплавленной брони…
* * *
Далеко отсюда, в черноте космоса, вокруг нестерпимо-яркой голубой звезды вращалась опаленная огнем планета Цикрос. Ее поверхность, несмотря на наличие атмосферы, походила на один огромный кусок шлака.
Это был мир, в котором родилась и выросла Беатриче. Планета носила название, которое было ничем иным, как аббревиатурой давно канувшей в пучины истории горнорудной компании, которая добывала тут редкие виды полезных ископаемых еще на заре Первой Галактической войны.
В конце концов ценные породы оказались исчерпаны, шахты закрылись, но на планете остались люди, которых никто не потрудился вывезти из временных городов-куполов. Компания, владевшая планетой, обанкротилась еще до полной остановки шахт, Галактика была охвачена пламенем войны, и до горстки людей всего-то десять или пятнадцать тысяч человек — никому не было дела.
Так и просуществовал этот мирок, плавясь в адском излучении голубой звезды, пока его вновь случайно не открыл какой-то частный корабль.
Сколько их было в Галактике, таких вот маленьких, напрочь забытых мирков, где по сей день боролись за выживание горстки людей? Этого не мог подсчитать никто. Слишком сильно разбросала своенравная гиперсфера человеческие корабли в смутные времена Первого рывка, слишком спонтанно и бессистемно осваивалось на первых порах дальнее Внеземелье.