– А ведь ты – из воинов, старый, – сказал Духарев.
Жрец удивился. Нахмурил кустистые брови, разглядывая Сергея Ивановича более пристально, чем раньше. Особым взглядом…
– Ну? – насмешливо произнес Сергей Иванович. – Интересно?
– Да, – согласился старец. – Таких как ты, раньше не встречал.
– А ты за Кромку сходи, – предложил Духарев насмешливо. – Может, там знают?
– Пить хочу, – неожиданно объявил жрец. – Дашь воды мне?
– На, – Духарев отстегнул от пояса флягу с венгерским. – Пей.
Дедушка пригубил. Сначала символически, но, распробовав, удивился, хмыкнул и приложился основательно.
– Давненько я такого не пивал, – заметил он, возвращая флягу.
Нет, не ошибся Сергей Иванович. Не простой это дедушка.
– Ты меня уважил, – веско уронил беловолосый. – И я тебе за это совет дам добрый. Не ищи, князь, тех, кто сына твоего обидел. Найдешь – навеки останется он калекой.
Перевел взгляда на Яроша, велел:
– Князя слушай. Повезло тебе с ним.
Развернулся и зашагал прочь.
И что интересно: Духареву даже в голову не пришло его остановить.
Может, потому, что он подарил Сергею Ивановичу надежду?
* * *
А в Киеве праздновали жатву. С воинскими играми и вольными забавами. С любящимися на межах парами, с хмельными пирами, скоморошьими плясками и гуслярскими былинами о прежней и нынешней славе. Праздновали все, включая великого князя. Несмотря на явное неодобрение главного ромейского епископа. Впрочем, жертвы старым богам не приносили. В Киеве.