Последний удар сын воеводы Серегея пропустил вообще в миллиметрах, зато оказался справа от Габдуллы, вне досягаемости мечей, подсек его ногу и одновременно с силой толкнул плечом. Габдулла грохнулся спиной наземь, быстро, как кошка, перевернулся на живот, но вскочить не успел. Нога Артёма придавила его к истертым булыжникам. Меч, поддев бармицу, уперся в шею, надавил с силой, так, что шемаханец вынужден был прижаться лицом к грязным камням.
– Пожалуй, я победил, как, княже? – весело крикнул он.
– Пожалуй, да, – согласился Владимир.
Артём тотчас убрал меч и ногу.
Габдулла вскочил, яростный, весь перемазанный в грязи…
Зрители разразились хохотом.
Бешеный, красный от ярости шемаханец озирался, как обложенный псами волк…
– А ну молчать! – гаркнул Владимир.
Подворье притихло.
– Кто-то слышал, как смеется князь уличский? – чуть потише поинтересовался великий князь.
Никто не слышал, потому что Артём и не смеялся. Хотя и не особо печалился унижению наглого шемаханца. Даже не глядел в его сторону. Молча цеплял к поясу боевое оружие.
– Это он победил Габдуллу! – сказал Владимир. – Если кто хочет посмеяться всласть, пусть возьмет мечи и встанет против Габдуллы. Есть такие?
Таких не было. Не потому, что – трусы. Зачем ввязываться в бой, где тебя заведомо побьют. Да еще и покалечить могут, учитывая нынешнее настроение Габдуллы.
– Нет? Тогда делом займитесь! Габдулла, умойся и со мной. Князь Артём, ты тоже. Мы не договорили.
И, не дожидаясь никого, шагнул в дверь.
– Не любят шемаханца, – негромко произнес Духарев, обращаясь к Добрыне.
– И хорошо, что не любят, – ответил тот. – Князю верней будет. А твой сын – хорош! Думаю, и Владимиру с ним не совладать.
– Хочет попробовать?
– Коли захочет – я отговорю. Негоже князю мордой в грязь падать. Пойдем-ка с ними! Недоволен Владимир. Не наказал бы сгоряча…
Но Владимир никого наказывать не собирался.
– Еще раз захочешь удаль показать, Габдулла, вспомни, как тебя мордой в грязь макнули! – строго произнес он.
Шемаханец спорить не рискнул. Лишь побагровел еще больше.
– Давно я тебя в бою не видел, князь. – Владимир повернулся к Артёму. – Хорош! Не поделишься ли умением с дружинными моими?
– Пошли их в Улич ко мне, – ответил Артём. – Научу, чему смогу.
– А тебя кто учил? Вижу, что не только старый Рёрех. Еще кто-то был. Или – сам дошел.
– До многого – сам, – честно ответил Артём. – Многое еще Асмуд показал. Но был и учитель. Батюшке спасибо: купил мне наставника-ромея, Петра Бравоса.
– Однако он мне говорил: ты его превзошел, – вспомнил Духарев, который тоже брал у Бравоса уроки.