– А что с той американской конторой? – спросил Бестужев. – Я совсем забыл у вас спросить…
– Это довольно крупная по парижским масштабам фирма, – сказал Ксавье. – Представляет во Франции интересы нескольких североамериканских предприятий и отдельных лиц. Безусловно, толика нелегальщины в ее повседневной практике присутствует – она всегда присутствует, когда речь идет о подобных учреждениях, какой стране они ни принадлежали бы. Вот только нелегальщина достаточно специфическая и не имеет никакого отношения к политике – и никогда не становится предметом судебного разбирательства или полицейского расследования, разве что в особенно уж вопиющих случаях. Вы, должно быть, знаете эту деликатную сферу жизни – интимные отношения промышленников, финансистов и политиков, странные совпадения – когда резко возросшее благосостояние политика, депутата парламента, чиновника удивительно совпадает по времени с выгодным для той или иной фирмы решением… Никаких жалоб никогда не бывает…
– Понимаю, – вздохнул Бестужев. – Да, эта нелегальщина и у нас остается как бы и несуществующей вовсе… Значит, поправьте меня, если я ошибаюсь… но у подобной конторы должны быть люди наподобие тайных агентов?
– Уж это безусловно, – кивнул Ксавье. – Я смог пока что собрать о них лишь самые общие сведения – чтобы установить наблюдение или копнуть глубоко, моих чисто приятельских отношений с коллегами из других служб было мало. А мои возможности как сотрудника бригады ограниченны. Ламорисьеру обязательно донесли бы, начни я… Ему и об этом, – он кивнул за окно, – непременно донесут, но я от всей души надеюсь, что произойдет это слишком поздно… Победителей не судят. Остается уповать только на эту нехитрую истину… Кстати, вы заметили? И Рокамболь описывал вашего инженера, как человека, державшегося с анархистами совершенно по-свойски, ничуть не похожего на пленника..
Бестужев сказал сквозь зубы:
– В конце концов, это – дело десятое. Сначала нужно до них до всех добраться… Что это?
– Иррегулярные полицейские силы, – сказал Ксавье, улыбаясь почти непринужденно. – Идея мною почерпнута из книг о Шерлоке Холмсе, и, надо сказать, несколько раз себя оправдывала…
По неширокой улочке неслась ватага гамэнов – парижских уличных мальчишек, они визжали, хохотали, вопили, чуть ли не на головах ходили, отчего респектабельные буржуа отшатывались к стенам домов, поджимали губы. Так поступали, впрочем, немногие, большинство и ухом не повели – надо полагать, будучи коренными парижанами, воспринимали юных сорванцов как привычную деталь городского пейзажа…