в груди.
С ним происходило что-то необыкновенное. Словно вся благополучная бесконечность существования являлась противоестественным сном, а сейчас пробуждалась явь, острая, страшная, но влекущая…
За этими мыслями он едва заметил, как подошел к машине.
Остановившись Шевцов внимательно осмотрел ее, убеждаясь, что не все так страшно, как рисовало воображение. По некоторым характерным признаком он без труда определил, что конструкция создана человеком, – логриане и инсекты мыслили несколько иначе, и создаваемая ими техника отличалась рядом характерных особенностей. Хараммины предпочитали не создавать собственных машин, а пользоваться чужими наработками.
Рука Антона коснулась брони.
Ответом послужил тупой, ноющий холод. Он не знал что последует дальше, каждый нерв был напряжен до предела, все чувства обострились, словно произошло внезапное внутреннее перерождение его внутреннего "я", он был готов к чему угодно… но только не к тому, что произошло в следующий миг.
Расположенный в борту машины овальный люк бесшумно скользнул в сторону, открывая взору внутренний отсек, освещенный мягким желтоватым светом.
Он не отшатнулся, не отнял ладони от прохладной брони, лишь в голове промелькнула мысль… или фраза? принадлежащая той холодной, расчетливой силе что управляла данным механизмом:
«Вы опознаны как существо человеческой расы. Добро пожаловать на борт, пилот».
* * *
Нет, все-таки, при здравом размышлении, происходящее походило на нереальный мистический сон.
Он ведь совсем недавно сражался с подобными механизмами, и вдруг в его рассудке звучит недвусмысленное, доброжелательное приглашение войти внутрь, сопровождаемое непонятным термином "пилот".
Возможно так звали прежнего, отсутствующего сейчас, либо погибшего хозяина этого грозного механизма?
Узнать правду можно было лишь одним образом – принять приглашение.
Антон вдруг резко ощутил, что испытывает такие же острые, режущие чувства, как те, что присутствовали в его жутком воспоминании.
Что произойдет когда я перешагну порог?
Стану я пленником или обрету власть над неведомой, но доказавшей свое разрушительное могущество силой?
Он шагнул в мягкое желтоватое сияние с таким чувством, будто делал шаг в пропасть.
…
Ничего непоправимого не случилось.
Внутри машины располагались три отсека. Тот, куда попал Шевцов, был расположен посередине, и представлял собой длинный узкий проход, вдоль стен которого располагались наклонные капсулы, забранные в конструкции, очевидно предназначенные не только для крепления, но и катапультирования двухметровых цилиндров в случае критических повреждений несущей их машины.