Абсурд. Любым механизмом должно управлять разумное существо, но мысленный взор Шевцова, проникая через броню, не ощущал присутствия внутри механизмов известных ему жизненных форм.
Неприятный холодок коснулся рассудка, непроизвольная дрожь скользнула по телу, возвращая память о таком чувстве, как страх.
– Нижние укрепления? – Не выдержав, осведомился он.
– На связи.
– Вы видите противника?
– Да.
– Почему не открываете огонь?
– Мы ждали команды…
– К фрайгу… – Древнее слово непроизвольно вплелось в мысленную речь. – Всем батареям – беглый огонь!
Твой мир – суть ты сам.
Древняя истина. Шевцов не мог ответить сколько прошло времени с тех пор, как строились эти стены, возводились и оснащались фортификационные сооружения, но видно смутные, вырвавшиеся из плена воспоминания не лгали, – хозяина мира нужно довести до определенной степени осознанного желания, чтобы сотворенное им обрело ту или иную мощь и предназначение.
Сколько же должно пройти спокойных, размеренных веков существования, чтобы память о тех событиях истерлась, потускнела, практически исчезла, болезненно возвращаясь лишь сейчас с первыми залпами энергетических орудий, полыхнувшим с передовых бастионов Цитадели?
Серую хмарь межмирья, прорвавшуюся вслед за пришельцами в проделанную ими брешь, внезапно озарили десятки ослепительных вспышек, – казалось, что сама реальность содрогнулась, закручиваясь в тугие смерчи попаданий, бледный свет разлился над просторами, озарив клубящиеся у самой земли серые облака и движущиеся на их фоне механизмы.
Их были сотни. Неисчислимое сонмище абсолютно одинаковых машин, сохраняя строй, волна за волной появлялись из серой мглы; похоже их совершенно не волновала судьба попавших под ураганный огонь собратьев: длинные, тупоносые, скользящие над поверхностью земли исчадия чьей-то злой воли равнодушно обтекали препятствия, с удручающей целеустремленностью двигаясь к стенам передовых укреплений.
Еще минута, и на равнине, среди пологих возвышенностей, уже горело десятка три чадных костров; из пламени, объявшего пораженные механизмы, с ритмичными хлопками выстреливались непонятные капсулы. Полутораметровые цилиндры с закругленными торцами, пролетая по короткой баллистической траектории, вонзались в податливую почву либо, ударившись бортом, откатывались в сторону от встретившего их препятствия, и оставались неподвижно лежать, постепенно накапливаясь в распадках меж холмами.
Ураганный огонь по надвигающейся массе механизмов не стихал ни на секунду, но, не смотря на потери, те продолжали свое движение, – передовые группы атакующих уже достигли основания стен, и избежавшие попаданий машины вдруг начали трансформироваться, выпуская длинные прочные суставчатые манипуляторы. Еще мгновенье и они с лязгом вонзились в материал стены; первый из механизмов, закрепившись, начал подтягиваться, поднимаясь вверх, его сноровистые манипуляторы работали попарно, поднимая тяжелую машину по вертикальной стене.