на лихо заломленном берете. Рядом с ним — симпатичная молодая женщина с густыми распущенными волосами, и две девчушки лет семи-восьми, близняшки. Левый угол фото сильно обгорел и от изображения одной из девочек остались только голова и часть плеча. Старый снимок, пожелтевший, что не удивительно. Сделан-то он явно за несколько лет до Большой Тьмы. Вон, у Полковника-то всего одна звездочка на погоне, значит, примерно, лет за пять до того, как всему хана пришла.
Внезапно взгляд у моего собеседника меняется. Вроде, только что был спокоен, как удав, и вдруг… Сорвало его с нарезки капитально, целую речь мне толкнул про то, какие все-таки сволочи и твари окопались у власти в Югороссии. Циничные и бессердечные ублюдки, что ради своей безопасности и благополучия хладнокровно убили тысячи своих соотечественников. С пеной у рта орал про сожженные лагеря беженцев, про горящую землю и про лужи кипящей на ней крови.
Мля, я вообще-то крепкий мужик, но что-то многовато на меня за сегодня свалилось, сначала хутор, теперь это… А главное — в голосе Полковника боль. Настоящая, неподдельная. Но в глаза его, горящие безумием и жаждой мести, смотреть просто страшно. Даже у таких твердолобых и толстокожих дуболомов как я есть пределы. Я своего достиг — Полковник меня откровенно пугает. Без дураков, до усрачки.
А тот уже завел себя, как глухарь на току и вещает о том, какая страшная месть ждет этих негодяев, когда он, наконец, найдет то, что ищет. Как они за все заплатят и за все ответят. Ой, мама моя женщина, а ведь он это о нашем изделии П-26/17-бис, которое «Вихрь-2ТМ». Похоже, действительно считает его какой-то «вундервафлей», навроде мощной ядерной боеголовки. А увлекся-то как. Мать его так, вылитый доктор Геббельс. Такой же эмоциональный, и такой же больной на всю голову. И такой же опасный.
Интересоваться у оратора, каким вообще образом месть злобным упырям из числа югороссийского руководства относится к убийствам, разбою, изнасилованиям, пыткам и прочим «веселым картинкам» творимым его бандой в приграничных районах, я благоразумно не стал. Уточнять, в курсе ли он, что если искомый им объект — действительно ядерная бомба, то сколько тысяч, или даже десятков тысяч человек погибнет в результате ее применения — тоже. Убедить его у меня все равно не выйдет. Он этот план уже три десятилетия вынашивает, эта месть для него — идея фикс, он только ради нее и живет еще. Так что, максимум чего я добьюсь — попаду под горячее копыто, да пристрелит он меня, прямо тут, в кабинете, как говорится — не отходя от кассы. А мне, между прочим, еще приказ выполнять и людей своих отсюда выводить. Причем, желательно всех и живыми-здоровыми. Так что, уж лучше посидеть и послушать, изо всех сил изображая неподдельный интерес, а местами и горячее согласие.