— Согласна. Теперь, когда вокруг целый пароход англичан, он сделался смелым. Не допущу!
— Вы сказали, причин три. Давайте вторую. Кстати, Арабелла — называйте меня Виктор.
— Вторая причина, Виктор — это желание насолить Джону. Это действительно непатриотично, не спорю, но у женщин своя логика. Дело в том, что я уплываю в Вулидж насовсем. И не вернусь более в Индию. Вы правы — у моего супруга ужасный характер, и я от него устала. Дома подам на развод. Учитывая, что даже мой решительный Джон не сумел вас поймать, то пусть это сегодня не выйдет и у его коллег. Англия переживёт такую неудачу, а я — я получу большое удовольствие!
— С трудом, но понимаю. И третья причина?
Мистрис Уоррен смутилась.
— Арабелла! Договаривайте до конца. Вы спасаете мою свободу, а возможно, и жизнь. Два дня мы будем висеть на волоске. Соглашаясь прятаться здесь, я подвергаю вас огромному риску. В тюрьму вас не посадят, но общественное мнение заклюёт! Извините, я русский офицер; у нас не принято прятаться за спины дам.
— Это очень интимная причина, я не могу вам её назвать.
— Тогда я не могу принять вашу помощь и вынужден буду сдаться властям! Договаривайте — только зная всё, я сумею принять решение.
— Ну хорошо, хорошо! Мне неловко, но вы, офицеры, такие настойчивые… Третья причина — это вы сами. Я любуюсь вами всю неделю, начиная с Бомбея.
Таубе озадаченно замолчал.
— Да, любуюсь. И Джоли тоже. Правда, Джоли?
— Им невозможно не любоваться, мистрис Уоррен. Такое мужественное лицо, и такая фигура… Весь пароход — я имею в виду его женскую половину — не сводит глаз с мистера Таубе. Как же не спасти такого мужчину?
— Вот я и призналась. Всё думала, как с вами познакомиться, а в голову лезла только какая-то дрянь…
— Странно. И я ломал голову над тем же, но так и не нашёл слов…
— Лгунишка! У вас, поди, целая колода любовниц. Наплевать мне на них! Два дня вы у меня в плену, вы мой и только мой. Обещаю вести себя прилично.
— Совсем прилично не надо! — испугался барон.
— Ну, почти прилично…
Весь длинный день Таубе провёл в каюте Арабеллы, стараясь не шуметь. Они вполголоса беседовали и к вечеру уже сделались совершенными друзьями. Независимая, эмансипированная, но женственная и элегантная, мистрис Уоррен плыла домой с целью начать другую жизнь — вот только ещё не знала, какую.
По коридорам рыскали команды, старались обнаружить пропавшего пассажира. Капитан не осмелился обыскивать каюты первого класса. Обшарив весь пароход, он предположил, что русский шпион успел сесть в рыбацкую лодку и бежать на берег. Как раз утром несколько таких лодок крутились возле борта, предлагая пассажирам сувениры. По всему каналу были разосланы телеграммы с описанием примет ротмистра.