— Что, даже сегодня с ними ничего нельзя сделать?
— Старая полиция боялась генерала как огня. Со своими связями при дворе Шипов мог сместить любого обер-полицмейстера. Десять лет уже, как он помер, а «Шиповская крепость» нам по-прежнему не сдаётся. И дело не в паспортах или полицейском надзоре. Внутри всё отлажено так, что обывателю туда и въехать страшно; а снаружи кто-то влиятельный прикрывает их в Городской Думе. Но я их всё равно дожму! Дай мне ещё годика три, и выкурю всю эту нечисть…
Дело в том, что шиповцы сидят на золотой жиле. Весь прилегающий район занят Толкучим рынком. Огромное пространство в три площади: Лубянская, Старая и Новая — заселили различные виды торговцев. Большинство из них так или иначе связаны с ворами и грабителями. По ночам все лавки на площадях открыты — в них скупают краденое. Жулики со всего города несут добычу сюда. Что купили, тут же перемещают в лабазы: вот они, вдоль стены Китай-города. Лабазы охраняются свирепыми кавказскими овчарками. Внутри — подпольные перешивочные мастерские, работающие с вечера до утра. С началом торговли перекроенные вещи уже продаются на Толкучке, и хозяева их никогда не опознают. Весь этот промысел с громадными оборотами и обслуживают громилы из Шиповки. У них имеется свой излюбленный трактир на Солянке, близ Яузы. Несмотря на близость Хитровки, он — шиповский. Называется Поляков, по фамилии прежнего владельца, и ни в чём не уступает «Каторге» Афанасьева.
— Там мне искать Верлиоку?
— Там. Мы изредка в него наведываемся. Однажды обнаружили на чердаке труп свежезадушенного купца, в другой раз нашли чьи-то отрубленные ноги… Жуткое местечко. За час до полуночи парадную дверь закрывают, а чёрный ход открыт до утра. Что творится внутри в эти часы, можно только догадываться. Уже много лет там не было не то, что сыщиков, а даже простых обывателей — только уголовные.
— Понятно. Обычный «пчельник». Валяй свою экскурсию дальше, чичерон.
— А дальше у нас Сретенка с Грачёвкой (правильно — Драчёвкой). Тоже огромный преступный район, больше, чем Хитровка с Лубянкой, вместе взятые. Столицей является трактир «Ад» на углу Трубной улицы и Колокольного переулка. Это третье самое страшное в Москве место, после «Каторги» и Полякова трактира; возможно, и самое ужасное во всём городе. В закрытой половине «Ада», именуемой «Треисподня», обитает уголовный король Москвы Анчутка Беспятый. Посторонним, как ты, туда входа нету. Анчутка правит, конечно, не всей Первопрестольной: окраины ему не подчиняются, Хитровка тоже. Но всё остальное он подмял. Вооружённая сила Беспятого, отряды головорезов и забирох, квартируют в «Арбузовской крепости». Это ещё один огромный дом, под нумером 9 по Большому Колосову переулку. Занимает половину квартала, выходит и в Малый Колосов, и на Цветной бульвар. Представляет собою один гигантский уголовный притон. Соответственно и вся местность вокруг такая, что по ночам лучше не ходить — ограбят, а то и убьют. Тут же цвет проституции. В Пильниковом, Мясном, Сумниковом, Сергиевском переулках — более 150 публичных домов! Но особенно дурная слава у Соболева переулка. Он весь заставлен «полтинничными» борделями, в которых посетителей спаивают дурманом, а потом раздевают и выбрасывают на улицу. А есть бордели, где обслужат за тридцать копеек и даже за гривенник — с соответствующими гигиеническими условиями… Конечно, у всех московских этурди