Похожая картина на Петербургской стороне. Здесь тоже заправляют хуолигэны, но количество шаек больше. Основных четыре: «гайда», «рощинские», «дворянские» и «ждановские» (названия берутся от улиц, где квартируют бойцы). Эта часть столицы всегда жила особняком, не интересуясь тем, что делается за рекой. Шайки задирают прохожих даже днём и даже на Большом проспекте, и полиция ничего не может с ними поделать. Лыкову пришлось однажды спасаться от «гайды» бегством: первых двух он снёс, но когда на подмогу подоспело ещё два десятка негодяев, отважный богатырь счёл за лучшее задать стрекача… Имеются на Петербургской и настоящие громилы, профессиональные душегубы. Штаб-квартира их — нехороший ресторан «Днепр» на Зверинской улице, да и все соседние с рестораном дома заняты фартовыми. Обывателю туда лучше не соваться, так же, как и в Александровский парк. Последний пользуется в городе особенно дурной славой: на всём правом берегу Невы это самое опасное место.
Старая и Новая Деревни в преступном отношении совершенно ничем не примечательны.
И, наконец, острова!
Главный из них, Васильевский, сильно разнится своим частями. Стрелка, университет и первые 17 линий — спокойные и комфортные места, но далее делается всё хуже и хуже. На западе остров завершается грязными Чекушами, в которых царят Балтийская судоверфь да полдюжины кожевенных заводов. На Смоленском поле ещё сто лет назад производились казни. Этот зловещий пустырь между Гаванью, Чекушами и рекой Смоленкой до сих пор отказываются застраивать! Частично он занят кладбищем, а в остальном сродни Горячему полю — лучше туда не соваться…
Правда, на Васильевском острове имеется собственное поле — Гаванское. Здесь расположена вторая городская свалка, привлекающая к себе подонков со всех волостей. Гаванское поле является уменьшенной копией Горячего и ни в чём от него не отстаёт. Разве что, гайменников там меньше, зато больше дезертиров и беглых.
Есть ещё Голодай-поле на одноимённом острове. То ещё место! В прошлом веке здесь стоял острог и была каторжная тюрьма. Сейчас западная часть острова застроена кожевенным и канатным заводами, на юге — немецкое и армянское кладбища, а всё остальное занимает бездомный и беспаспортный сброд. Честных ремесленников, как в других местах, здесь не бывает ни зимой, ни летом: только воры да бродяги. В развалинах острога поселились «пешие стрелки» — шайка бездомных малолеток. Они «стреляют» милостыню, но могут и украсть. Нравы в шайке, по слухам, удивительные: друг за друга горой, младшие беспрекословно слушают старших, а старшие по-братски заботятся о младших… Командует всеми девятнадцатилетний парень, за которого малолетки горло перегрызут любому, потому, как вождь смел и справедлив.