Айкиз вот эту-то ржавчину и хотела вытравить из кадыровской души. А за судьбу освоения целины Айкиз не беспокоилась: Кадыров непременно ухватится за этот план, сулящий новую славу самолюбивому председателю.
И когда на правлении Айкиз почувствовала скрытое сопротивление Кадырова, она удивилась.
Открыто Кадыров не выступал, но Айкиз предположила, что он решил дать бой на бюро райкома.
Глава третья
СВЕТЛЫЙ РОДНИК
Жарко… Полуденное солнце, забыв, что сейчас еще весна, а не лето, палит вовсю. Айкиз вернулась из района, проскакав на Байчибаре несколько километров. Лицо ее раскраснелось. Спешившись, Айкиз привязала коня, а сама поспешила во двор, к арыку, освежиться после долгой, знойной дороги. Во дворе было прохладней… Легкий горный ветерок шевелил молодую листву тополей и тала, колыхал цветы, разнося по всему двору густой, дурманящий запах. Близ арыка, среди цветов, в тени тополя, стояла широкая деревянная кровать. Освежившись студеной водой из арыка, Айкиз присела на кровать и задумалась… Хорошо, когда устанешь и разомлеешь от жары, сидеть вот так, не двигаясь, наслаждаясь покоем и прохладой, смотреть на воду, по которой крохотными белыми челнами плывут лепестки яблонь, и не спеша думать, вспоминать…
Глядя в арык, она думала о муже своем, Алим- джане, а горный ветерок и журчащая арычная струя словно подпевали ее мыслям, прозрачным и чистым, как вода в арыке, на дне которого ясно виднелись разноцветные камешки.
Алимджан был сейчас далеко. Два года назад он, по примеру жены, поступил на заочное отделение института и недавней уехал на весеннюю сессию. Он часто писал Ай1киз, и каждая строчка его писем дышала заботой и любовью; но письма не могли заменить самого Алимджана. Айкиз припомнились долгие вечерние беседы здесь, дома, частые встречи с мужем на собраниях, в правлении, в поле. Он делил с Айкиз ее радость, спешил ей на помощь, когда было горько и трудно. Вместе, рука об руку, боролись они за обновленный Алтынсай, и любовь, наполнившая их жизнь новым счастьем, придавала им сил, веры и Отваги; ведь любовь подобна светлому роднику, бьющему из глубин земли: он превращает пустыню в сад, наливает соками цветы и деревья, он творит весну.
Как хотелось Айкиз, чтобы муж был сегодня рядом! Ей так не хватало сейчас Алимджана, его поддержки и совета!
Вот позавчера она пришла домой усталая, огорченная стычкой с дядей. Айкиз не сдалась ни на мольбы, ни на угрозы рассерженного проси* теля; она чувствовала себя правой; но от этой встречи остался какой-то неприятный осадок. Может быть, потому, что ей не с кем было поговорить об этом, не у кого спросить, права ли она. Как полегчало бы у нее на душе, если бы дома ее встретил доброй улыбкой Алимджан, выслушал бы взволнованный рассказ и, мягко обняв ее плечи, сказал: «Ты и не могла поступить иначе…»