Рассудок вновь оставил стариками его руки запрыгали по телу.
– А денежку дашь? – спросил он Анфису.
– Дам, конечно. – От последних его слов Анфисе стало совсем не по себе. Она решила, что делать здесь больше нечего, пора уходить. Достав связку бананов, она их все очистила и, найдя в куче барахла старую газету, сложила на нее бананы.
– Это ешьте, – показала она старику.
– Вкусное, гостинец, мягкое… – повторил он и сразу же стал жевать банан. – А денежку дашь?
Анфиса достала из кошелька бумажную купюру и протянула старику.
Он отрицательно замотал головой.
– Это не денежка, денежка звенит, – недовольно произнес он, считая, что поймал ее на обмане.
Анфиса поняла его и быстро выгребла все монетки, что были у нее в кошельке, протянув старику. Он с удовольствием взял, сложил две ладошки вместе и позвенел монетками. Убедившись, что это действительно денежки, довольно улыбнулся.
– До свидания, – сказала Анфиса, открывая дверь. Ей хотелось побыстрее уйти из этой квартиры. Чувство страха, жалости и почему-то стыда за всех нормальных людей перед этим, живущим в таких нечеловеческих условиях сумасшедшим стариком перемещались в ней.
– Приходи еще, – сказал он ей на прощание.
Анфиса не могла ждать лифт, она быстро спускалась вниз по ступенькам. На пятом этаже вынуждена была остановиться, вдруг закружилась голова, и она почувствовала, что может вновь упасть в обморок. «Бессонная ночь сказалась», – подумала она. Головокружение прошло, и она уже спокойно дошла до первого этажа.
На улице у подъезда она остановилась, чтобы успокоиться окончательно, вдохнула свежего воздуха, но запах тления никак не покидал ее…
В подъезде за ее спиной хлопнула дверь, Анфиса обернулась, но оттуда никто не вышел… «Странно, – подумала она. – Хлопнула… но ведь никто и не шел в подъезд…» – Не придав этому значения, она поспешила к метро.
* * *
– Идиотка! – орал Штырь. – Ты что из подъезда-то высунулась?! Засыпать все дело хочешь?
– Я думала, что она уже пошла к метро. Откуда я знала, что она там как столб торчит, – оправдывалась Катька.
Условные звонки в дверь оторвали Штыря от базара с Катькой.
– Иди открой! Да посмотри, кто там, – приказал он девице.
– Так условный же, – Катерина криво улыбнулась. И так уже заведенный Штырь этого стерпеть не мог, Катерина тут же поплатилась за свою нахальную улыбку, получив звонкую пощечину.
– Ну ты че., больно же, – заныла она, схватясь за щеку, но тут же встала и пошла в прихожую. Через минуту вернулась в сопровождении Степана.
– Ну? – зло спросил Штырь.
– Что ну? Смылся Сидоренко-то. Правильно эта курва сказала, – он кивнул на Катьку.