— Извините за вторжение, — сделал Босх еще один реверанс. — Я постараюсь покороче.
— Вы это уже говорили. Я уже жалею, что согласился. Из-за вызова в суд мой график исследований и работы с рукописями был нарушен на целый день, и сегодня вечером я собирался наверстать упущенное.
Босх заметил, что волосы доктора были сухими. Возможно, он действительно работал, а в бассейне плескался кто-то другой.
Лок уселся за стол, и Босх последовательно изложил ему подробности расследования дела «цементной блондинки», показав предварительно копию новой записки, подброшенной в отделение в понедельник.
Говоря о деталях последнего убийства, Босх увидел, что в глазах Лока зажегся интерес. После того, как детектив закончил, психолог сцепил руки, закрыл глаза и произнес:
— Прежде чем мы продолжим, позвольте мне все это обдумать.
Он сидел совершенно неподвижно. Босх ждал, не зная, что думать, однако через двадцать секунд все же не выдержал:
— Пока вы думаете, я, с вашего позволения, воспользуюсь телефоном.
— Телефон на кухне, — сказал Лок, не открывая глаз.
В списке, подшитом в папке, Босх нашел телефон Амадо и набрал его номер. Он был уверен, что разбудил медэксперта.
Назвавшись, Босх сказал:
— Извини, что разбудил, но события по этому новому случаю с Кукольником развиваются очень быстро. Ты читал об этом в газетах?
— Да. Но они писали, что еще нельзя сказать наверняка, что это работа Кукольника.
— Правильно. Как раз над этим я и работаю. У меня к тебе вопрос.
— Валяй.
— Вчера на суде ты рассказывал про «комплекты изнасилования», которые собирают с каждой жертвы. Где они теперь? Я имею в виду улики.
Прежде чем Амадо ответил, в трубке воцарилось долгое молчание.
— Они, наверное, до сих пор хранятся на складе вещдоков. Коронер всегда сохраняет улики в течение семи лет после закрытия дела. Сам понимаешь: на случай апелляций или еще чего-то такого. Но учитывая, что твой подозреваемый мертв, хранить это барахло так долго не имело смысла. Правда, чтобы очистить тот или иной ящик с вещдоками, необходимо распоряжение медэксперта. Остается надеяться, что медэксперты не успели его отдать за время, прошедшее с тех пор, как ты, э-э-э, убил Черча. У нас слишком много бюрократии, чтобы все работало как надо. Думаю, «комплекты» все еще там. Что же касается смотрителя склада, то сам он обращается за такими распоряжениями только через семь лет после прекращения дела.
— Замечательно, — сказал Босх, не скрывая радости. — А в каком, ты думаешь, они состоянии? Их можно еще использовать как улики? Или для проведения анализов?