— Осторожнее. Донован говорит, что за ночь просохнет.
Он поднял крышку коробки, в которой оказалось женское лицо, вылепленное из гипса. Оно было немного повернуто. Большая часть нижней левой стороны — в области челюсти — отсутствовала. Глаза были закрыты, рот — слегка открыт и перекошен. Линия волос была практически незаметна. В районе правого глаза лицо казалось распухшим. Все это напоминало классический фриз, которые Босху доводилось видеть на кладбищах и в музеях. Но он не был прекрасным. Это была посмертная маска.
— Похоже, этот скот врезал ей в глаз. Видишь, как опух?
Босх молча кивнул. Вид лица в коробке нервировал его даже больше, чем настоящий труп. Он сам не знал почему. Наконец Эдгар закрыл крышку и осторожно вернул ее на прежнее место.
— Что вы собираетесь с этим делать?
— Пока сами не знаем. Если ничего не выясним по отпечаткам пальцев, лицо окажется единственной возможностью опознать ее. В Нортридже есть один антрополог, который работает по контракту с коронером, если нужно восстановить лицо. Обычно он использует скелеты. То есть черепа. Я отвезу ему эту штуку и погляжу, возможно, он сумеет закончить лицо, наденет на него светлый парик... Он и гипс раскрасит под цвет кожи. Не знаю, может, это все равно что писать против ветра, но, по-моему, попробовать стоит.
Эдгар снова вернулся за пишущую машинку, а Босх сел за «книги мертвых». Он открыл папку с биографиями, но затем поднял глаза и некоторое время смотрел на Эдгара. Босх не знал, следует ли ему восхищаться напором, который проявляет в этом деле Эдгар, или наоборот. Раньше они были напарниками, и Босх целый год усердно обучал его искусству расследования убийств. Но до сих пор он так и не разобрался, много ли из его науки усвоил Эдгар. Тот постоянно уезжал осматривать всякую недвижимость, и каждый день его обеденный перерыв длился не менее двух часов, на протяжении которых он толкался на распродажах. Он, похоже, никак не мог понять, что работа в отделе по расследованию убийств не просто работа. Это — призвание. Точно так же, как убийство является искусством для того, кто его совершает, расследование этого убийства — искусство для тех, у кого есть такое призвание. И в данном случае не ты выбираешь его, а оно — тебя.
Думая так, Босх с трудом мог поверить, что Эдгар корячится над этим делом, руководствуясь одним лишь альтруизмом.
— Ты чего уставился? — спросил Эдгар, не отрывая глаз от машинки и продолжая печатать.
— Да ничего. Просто думаю обо всем этом.
— Не переживай, Гарри, все образуется.
Босх погасил окурок в глиняной кружке с остывшим кофе и закурил новую сигарету.