— Да, — неохотно подтвердил Ллойд.
— Я вижу, лейтенант Ллойд, что вы и сами носите парик.
Кто-то на заднем ряду громко фыркнул. Повернувшись, Босх увидел, что журналистов все прибывало. Теперь там сидел и Бреммер.
— Да, — сказал Ллойд, и лицо его побагровело, став таким же красным, как и нос.
— Вы когда-нибудь клали свой парик под подушку? Это — надлежащее место для его хранения?
— Нет.
— У меня — все, ваша честь.
Судья Кейс посмотрел на настенные часы, а потом перевел взгляд на Белка.
— Как по-вашему, мистер Белк, может, прервемся на обед, чтобы не разбивать ваши вопросы?
— У меня всего один вопрос.
— О, тогда, безусловно, задайте его.
Белк положил свой блокнот на стойку и наклонился к микрофону.
— Лейтенант Ллойд, учитывая все, что вам известно об этом деле, есть ли у вас хоть малейшие сомнения относительно того, что Норман Черч являлся Кукольником?
— Абсолютно никаких. Никаких... абсолютно...
После того, как присяжные вышли из зала, Босх наклонился к уху Белка и настойчиво зашептал:
— В чем дела? Она разорвала его на кусочки, а ты задал только один вопрос? А как же все остальное, что связывает Черча с преступлениями?
Белк успокаивающе поднял руку, затем спокойно ответил:
— Потому что обо всем этом будешь говорить ты. Это твое дело, Гарри. И от тебя зависит, выиграем мы его или проиграем.
Обеденный зал в ресторане «Код Севен» был закрыт, хотя какая-то добрая душа и догадалась продавать салаты и пиццу, чтобы служащие Гражданского центра могли перекусить во время обеденного перерыва. Бар, правда, был открыт, но Босху хотелось есть. Поэтому, когда был объявлен перерыв, он вывел машину со стоянки Паркер-центра и направился в район, где располагался ресторан «У Горького». В этом русском ресторане можно было заказать завтрак в любое время дня, так что Босх попросил яйца с беконом и картошку по особому рецепту, а затем уселся за стол, где кто-то оставил прочитанный номер «Таймс».
Под статьей о «цементной блондинке» стояла подпись Бреммера. Цитаты из вступительных речей на процессе были перемешаны с рассказом о находке тела и ее возможной связи с делом Кукольника. В статье также говорилось, что, согласно источникам из полицейских кругов, детектив Босх получил записку от кого-то, кто называет себя настоящим Кукольником.
Было ясно, что в голливудском отделении существует утечка, но Босх знал, что вычислить, через кого уходит на сторону информация, невозможно. Записку нашли на столе в приемной отделения, поэтому о ней могло знать сколько угодно полицейских, и любой из них мог шепнуть о том Бреммеру. В конце концов, дружба с Бреммером не помешала бы никому из них. Даже Босх в свое время делился с ним кое-какой информацией, и Бреммер, в свою очередь, иногда оказывался ему весьма полезен.