Она соскочила со ступеньки в конце тропинки и бросилась бежать вниз по склону, через лужайку к садовому лабиринту. Мать то и дело повторяла, что велит выкорчевать этот вышедший из моды ландшафтный объект, но, поскольку из дома его видно не было, руки до него так и не дошли. Кейт юркнула в первую же попавшуюся на глаза арку в живой изгороди, лихорадочно припоминая кратчайший путь к центру. Ей хотелось хотя бы ненадолго остаться одной. Сердце так сильно сжалось, когда Джерард назвал ее красивой, голова так закружилась, что Кейт боялась упасть в обморок. Как он мог сказать такое, когда она прекрасно знала, что это неправда? Скорее всего Джерард почувствовал себя оскорбленным ее отъездом и бросил в бой все свое обаяние, чтобы уговорить жену вернуться до того, как возникнут неприятные для него слухи. Но то, что он лжет, говоря о любви… Этого ей не вынести.
Джерард достиг лабиринта как раз тогда, когда она сделала второй поворот.
— Кейт! — позвал он. — Я не хотел тебя обидеть.
Он перешел с бега на шаг, направляясь ко входу в лабиринт. Кейт кралась по своей дорожке. Если бы только она могла ему поверить!
— Кейт, — позвал он вновь, на этот раз тише. — Может, я и дурак, но обманщиком я не был никогда. — Она слышала его шаги. Вдруг сквозь ветви живой изгороди промелькнул синий сюртук. Джерард шел по параллельной тропинке. Кейт замерла, хотя ему пришлось бы пройти всю тропинку до конца и сделать второй поворот налево прежде, чем он смог бы до нее добраться. — Я ни разу не признавался женщине в любви, — сказал он. — Мне потребовалось чертовски много времени, чтобы самому себе в этом признаться, а теперь я вынужден обнажать свое сердце перед колючим кустарником. Ты хоть слышишь меня?
Кейт, словно назло, прикусила язык.
Чуть погодя Джерард вздохнул.
— Ладно, — пробормотал он, и голос его прогремел так, что она подпрыгнула. — Кэтрин де Лейси, беру Господа в свидетели, я люблю тебя сильнее, чем мужчине вообще следует любить женщину. — Из зарослей вспорхнула стайка перепуганных птах и улетела, громко трепеща крыльями и возбужденно чирикая. — Я люблю тебя, когда ты щуришься, злясь на меня. Я люблю тебя, когда ты морщишь нос, хохоча над какой-нибудь ерундой, что я тебе рассказываю. Я люблю тебя, когда ты просишь у престарелых сплетниц помощи в поимке шантажиста. Я люблю смотреть на тебя, когда твоя юбка задрана до самой… А!
Кейт взвизгнула, когда просунутая между колючками рука схватила ее за талию. Она вырывалась, борясь с истерическим смехом. Джерард смотрел на нее сквозь листву и ветки с озадаченным, но решительным выражением лица.