При мысли, что, сплющивая ее губы и нос об свой камзол, ее муж быстрее успокоится, Кристина чуть не засмеялась, но вовремя взяла себя в руки. В конце концов ей удалось повернуть голову и вздохнуть полной грудью.
Гектора все еще трясло.
– Тебя задело? – спросила она.
– Я мог потерять тебя, – произнес он, и ее снова потряс его тон.
– Но ведь не потерял, – сказала она. – Да если бы и потерял…
– Не говори так, – хрипло пробормотал Гектор. – Мне не все равно, и я не из-за отца и брата решил отменить проклятое аннулирование. Я решил так из-за тебя, девочка, только из-за тебя.
Кристина снова вспомнила, что произошло, и попыталась придумать разумный ответ, но тут на ее щеку упала капля. Она протекла по шее за воротник, и Кристина поежилась. За ней последовала другая и третья.
– Я сделал тебе больно? – спросил Гектор.
– Нет, я просто испугалась, что ты раздавишь меня.
– Молния… – Его голос вдруг задрожал и прервался. Она лежала тихо и думала о том, что случилось. Капли дождя стали чаще, но она не обращала на них внимания. Если Гектор и заметил их, он не шелохнулся.
– Вдруг лес загорелся? – спросила она. – Молния ведь может привести к пожару?
– Может, но в такой ливень это маловероятно, – ответил он. – Я это понимал, и все равно…
– И все равно молния испугала тебя, – закончила она за него.
– Значит, ты все знаешь.
– Что?
– Что я трус.
– Ты смеешься?
– Разве это смешно? Только представь, что скажут мои враги – да что там, мои собственные слуги, – если узнают, что воин, которого зовут Гектор Свирепый, боится какой-то молнии.
– Ты вовсе не трус, – твердо сказала Кристина. – Никакой трус, особенно если он боится грозы, не стал бы рисковать жизнью, снимая меня со скалы. Ты просто знаешь об опасности и учитываешь ее.
– Знаю, – эхом отозвался он. – Когда я был маленьким, нашего слугу убило молнией. Я видел, как это случилось.
– Боже правый…
– Он пошел в поле, пытаясь поймать упрямую корову и отвести на дойку, – в следующую минуту они оба были мертвы и лежали, распространяя запах паленого мяса.
Ее затошнило.
– Какое потрясение для мальчика! Я никогда особенно не тревожилась по этому поводу: у Халамина крепкие стены, и за ними жизнь кажется такой безопасной. Сегодня для меня было важно уйти из замка и побыть одной, и я больше заботилась об этом, чем о безопасности. Я действительно не понимала, что может случиться. Теперь я буду осторожнее.
– Да уж, черт возьми, будь! – сказал Гектор.
– Ты все еще сердишься на меня.
– Я? А ты? – спросил он, отклоняясь, чтобы посмотреть на нее. – Ты фыркала и царапалась, как кошка, изрыгая обвинения на меня и весь мир.