Рейхсляйтер, комиссар НСДАП по политическим вопросам
Рудольф Гесс.
(Глава 8.)
Ах, не трогайте тайной полиции тайны!
Ах, сожгите архивы - мы очень скромны!
(М.Галин)
***
Центральный аппарат ОГПУ при СМ СССР
Сов. секретно
Экз. единств.
Дата: 01.04.1934 года.
Приказ ? 43/698
а) Начальнику административно-хозяйственного управления ОГПУ СССР господину Седову А.С.
Приказываю:
1. Передать в распоряжение подразделения "Росомаха" при председателе ОГПУ СССР законсервированное строение по адресу: г. Москва, Гоголевский бульвар 16/13.
2. Передать в распоряжение подразделения "Росомаха" при председателе ОГПУ СССР спецобъект "Бутовский полигон ", расположенный по адресу: Московская область, деревня Дрожжино.
Об исполнении доложить 03.04. 1934 года.
б) Начальнику отдела кадров ОГПУ СССР господину Булатову Д.А.
Приказываю:
В тесном взаимодействии с представителем подразделения "Росомаха" при председателе ОГПУ СССР подобрать по специальной методике в ВС и ОГПУ СССР три тысячи лиц мужского и женского пола в возрасте до 30-ти лет и передать их в распоряжение представителя вместе с личными делами.
Об исполнении доложить 03.05.1934 года.
Председатель ОГПУ СССР Ногинский С.Ф.
***
- Ну, все. Теперь будешь говорить с берлинским акцентом, - Ноя отошла и стала удовлетворенно рассматривать меня, как конезаводчик, только что купивший породистую лошадь на расплод. Казалось, еще чуть-чуть - и она предложит мне соленый сухарик.
- Как голова, не болит? - поинтересовался сидящий напротив меня Стас.
- Нет, не болит. Спать хочу.
- Перехочешь. А ну-ка, быстренько, сбацай чего-нибудь по-немецки. Например, скороговорку на букву "W".
Я не задумываясь, машинально произнес:
- Wir Wiener Weiber würden weisse Wäsche waschen, wenn wir wüssten, wo warmes Wasser wäre.
Подполковник расцвел в улыбке:
- Ай, молодца...
Эти двое шаманили надо мной целый месяц. Едва дымом не окуривали и танцы с бубном не устраивали, но все же добились своего. Я вспомнил все, что только учил в школе и в университете. Каждая фраза, каждое слово, произнесенные когда-то мной и моими учителями немецкого языка, всплыли на поверхность памяти. Правда, пришлось напрячься, готовясь к беседе с главой "Рейн - Сталь" без переводчика. Вернее, меня "напрягли", если не сказать хуже - впрягли, подполковник с Ваджрой. Я целых четыре недели просиживал по восемнадцать часов в сутки в спецклассе "росомах" перед экраном телевизора с наушниками и маркером на веке, чтобы не закрывались глаза от усталости. Потом переправлялся в другой спецблок, где мне, с зафиксированными ногами и руками, сначала делал укол Стас, а потом поила какой-то дрянью моя телохранительница. Как она ехидно говорила - "чтобы умственные чакры открылись". И они, заразы, открылись. Уже на третью ночь я проснулся от собственного голоса и с удивлением понял, что только что ругался с кем-то во сне по-немецки. Вспомнив, как обессилено сам себя вытаскивал за шкирку из кресла после короткого сна и заставлял опять иди в спецкласс, я скривился: