Раскопав молотком мох, Князев обнаружил и коренное залегание. Описав обнажение, они устроили пере-кур.
– Дрянной репудин! – сказал Князев, намазывая руки. – Весь с потом сходит.
– Репудин ругаете, а крем мой выбросили! – напомнил Матусевич.
– Этим кремом только Дюку под хвостом мазать. Рыбаков на Днепре он, может, и устраивает, а в тайге твоя «Тайга» бесполезна. Здесь самое радикальное средство – деготь.
– Читал я как-то в газете, что химики новое средство изобрели: тюзол или фюзол – не помню. Меня тогда этот вопрос не волновал.
– Ты эту заметку комарам покажи, – засмеялся Князев. – Может, испугаются.
– Да, – вздохнул Матусевич, – тому, кто избавит человечество от этой дряни, надо при жизни памятник поставить. Из чистого золота.
– Святое дело! – согласился Князев. – Я на этот памятник месячную зарплату отдам.
– А действительно, Андрей Александрович, почему жители таежных районов не поднимут этот вопрос?
– О памятнике?
– Да нет же, о комарах. Ведь всем достается.
– Это, брат, сложное дело. Чтобы избавиться от комаров, надо осушить болота, а для этого нужно растопить всю мерзлоту, то есть целиком климат изменить.
– А при чем тут мерзлота?
– Она играет роль водоупора, задерживает грунтовые и атмосферные воды – И Князев поплевал на окурок.
Начинался пятый километр.
Вчера, идя смежной линией, Князев наткнулся на небольшой угловатый свал, чуть тронутый с поверхности зеленоватым лишайником. Такие глыбы попадаются в тайге часто, и он прошел бы мимо, тем более что впереди виднелись скальные выходы наверняка тех же пород. Но камень лежал так удобно, выставив кверху острую грань, что Князев почти безотчетно ударил по нему молотком. Подобрал отлетевший осколок, вгляделся – и от волнения пересохло во рту: в свежем сколе мягко поблескивал овальный рудный вкрапленник величиной с копейку. Князев разбил весь свал и нашел еще два вкрапленника.
Матусевич ушел вперед, поджидал Князева возле скал и не видел, как тот тыкал рукояткой молотка в мох, искал другие свалы, но не находил.
Неужели он с тех останцев? Если это так, то кричи «ура», тут не одними вкрапленными рудами пахнет, тут надо срочно ставить тяжелую разведку.
– Что вы там нашли? – спросил Матусевич, когда Князев подошел.
– Да так, ничего… – отвел глаза Князев. Он уже издали увидел, что это вовсе не габбро-долериты, а обычные «горохи».
Оставив Матусевича на линии, он долго кружил вокруг, но ни коренного выхода, ни свалов габбро-долеритов не обнаружил.
Князев никому не сказал о своей находке, старался даже не думать о ней, но твердо решил назавтра снова побывать в этом месте и еще раз хорошенько пошарить…