Арсентьев опять усмехнулся, но как-то кривовато, нехотя, словно истертой шутке. Вислые щеки его, румяные от множества склеротических сосудиков, дрогнули.
– Говоря искренне, не берусь судить. Ваш трапповый комплекс пока, во всяком случае для меня, темная материя. А Иван Анисимович нас покидает. Чем там думают в министерстве – непостижимо. В разгар полевого сезона обезглавить геологическую службу экспедиции…
– Скверно, конечно. – Князев внимательно разглядывал свою ладонь, поглаживая свежие мозоли. – Скверно, что он вообще уходит.
– Тем более в разгар полевого сезона, – сердито повторил Арсентьев.
– Это не самое страшное. Начальники партий, старшие геологи свое дело знают. Главный геолог летом – это всего лишь общее руководство, в лучшем случае – контроль. Главный геолог необходим осенью, при защите полевых материалов, необходим при разработке проектов, при их утверждении.
– Возможно, возможно…
– Николай Васильевич, вы так и не ответили на мой вопрос.
Арсентьев взвесил на руке кусок руды, повернул его к свету.
– Никеля, говорите, три-четыре процента?
– Должно быть, не меньше.
– Дайте, пожалуйста, сигарету, – попросил Арсентьев.
– Пожалуйста! Не знал, что вы курите.
– Иногда позволяю себе…
Крошечная палатка сразу наполнилась дымом, притихшая по углам мошка загудела, забилась о брезент.
– Так, – сказал Арсентьев, – три-четыре процента… Это много, фантастически много.
– Вот пробы на химанализ.
– Да, да, конечно. Самым срочным образом.
– Я не иду на попятный, но даже одним процентом, даже половиной мы не можем пренебрегать.
– Андрей Александрович, – спросил вдруг Арсентьев и сразу стал собранней, тверже. – Сколько у вас итээровцев?
– Семеро, – ответил Князев и тоже подобрался. – Четверо в моем отряде, трое у Афонина.
– Семеро, считая вас?
– Да.
– Кто из них самый толковый?
– В каком смысле?
– Допустим, вы заболели, вынуждены срочно уехать или еще что-нибудь непредвиденное. Кому бы вы в этом случае передали партию?
– Я не думал над этим, не знаю… Афонин неплохо разбирается в хозяйстве, но по специальности буровик, на поисках всего третий год. А больше некому.
– Значит, замены вы себе не подготовили?
– Я уходить не собираюсь.
– Иногда обстоятельства сильнее намерений.
Князев промолчал.
– Вот Седых – настоящий руководитель, – продолжал Арсентьев. – Еще не зная о своем уходе, уже готовил себе замену.
– Если не секрет, кого?
Арсентьев, морщась, затянулся, разогнал дым и загасил о каблук сигарету.
– Кто ездил с проектами в управление?
– Вроде я, – сказал Князев.
– Кто этой зимой два месяца исполнял обязанности главного геолога?