Более интересны образы крупных политических деятелей, попавших в круг внимания Жюльена Сореля. Здесь, под одним и тем же именем де Нерваля, «фигурируют» два министра Карла X: сперва Виллель, проводивший политику крайней правой вплоть до 1827 года, затем в главе XXIII второй части — Полиньяк, ультрароялист и автор реакционных ордонансов, вызвавших Июльскую революцию. В тех же главах изображен наполеоновский «генерал-перебежчик» граф Бурмон, предавший Наполеона за несколько дней до сражения при Ватерлоо.
Прототипом для графа Альтамиры, приговоренного у себя на родине к смертной казни за участие в заговоре, послужил друг Стендаля неаполитанец Ди Фьоре. Он так же, как граф Альтамира, был приговорен к смерти за свою карбонарскую деятельность, бежал во Францию.
Особняк маркиза де Ла-Моля поражает Жюльена черной мраморной доской над воротами, на которой написана фамилия владельца. Единственный особняк в Париже с такой доской принадлежал Талейрану. Несомненно, описывая особняк де Ла-Моля, Стендаль имел в виду особняк Талейрана, да и другие особенности салона де Ла-Моля, характер его посетителей и некоторые черты хозяина напоминают дипломата, в течение многих лет стоявшего в центре французской политической жизни.
Персонажи романа говорят о самых острых политических вопросах, волновавших общество в последние годы Реставрации.
Слуги г-на де Реналя по пятницам ходят на какие-то собрания. Это общества, которые были организованы тайной католической конгрегацией в целях монархической и католической пропаганды. Таких обществ было много: «Общество добрых дел», ведавшее тюрьмами и госпиталями, «Общество св. Николая», объединявшее подмастерьев, «Общество св. Иосифа», объединявшее рабочих. В Гренобле ходили слухи, что конгрегация с помощью этих обществ организовала настоящий шпионаж за жителями, широко используя для этого домашнюю прислугу.
Дважды упоминается в романе о лесных угодьях, которые были реквизированы у духовенства в начале революции. Крайняя правая и клерикалы добивались от правительства возвращения этих угодий, и разговоры об этом велись в обществе постоянно. Подлог на выборах, в котором виновен один из посетителей салопа де Ла-Моля, был совершен в 1821 году гренобльским прокурором Гернон-Ранвилем, которого Стендаль знал лично. Об этом эпизоде сообщила в 1829 году официальная французская газета «Монитор». Нашли отклик в романе и нашумевшие в свое время процессы Беранже, Фонтана, Магалона. Жюльен надеется, что через несколько лет после его смерти будет отменена смертная казнь; в последние годы Реставрации либералы добивались ее отмены.