Вместе с отчуждением от людей к ней пришло новое понимание времени. Если раньше дни просто шли друг за другом, то теперь каждый день для нее был не только очень длинным, но и отдельным. И прежде, чем решиться наконец на эту поездку, Наташа многие из этих дней посвятила исключительно себе. Она изучала себя — вдумчиво, старательно, анализировала, думала, смотрела через зеркало в собственные глаза. Смотрела на единственную оставшуюся у нее картину. И видела сны.
Оставшийся у нее телефон Схимника все еще кем-то регулярно оплачивался и часто звонил. Иногда высвечивался уже знакомый Наташе номер некоего Николая Сергеевича, иногда совсем неизвестные ей телефоны, один из них повторялся с завидной регулярностью. Она ни разу не ответила ни на один звонок, но старательно подзаряжала аккумулятор телефона. Несколько раз приходили сообщения: «Наташе от Виты. Ответь на звонок», «Я сбежала. Вита. Ответь», «Наташа, где ты, я приеду», «Важный срочный разговор, не читай письма. Вита», «Ответь или тебе снова нужна белая гвоздика. Вита», «Черт, найду — сама убью тебя. Вита». На эти сообщения Наташа тоже не отвечала. Последним подлинным посланием от Виты был тот телефонный звонок, в котором она предупредила ее об опасности. А это все — грубая фальшивка, жалкая попытка выманить ее. Не удивила Наташу даже белая гвоздика — значит, Виту заставили рассказать все, что она знала. Вита бы не смогла сбежать от них. Наташа слишком хорошо помнила все, что случилось в поселке. Ей самой тогда крупно повезло, кроме того, их было трое. А Вита одна. И хоть она и лиса и славная притворщица, а все же всего лишь простая секретарша. Б ы л а. И Слава тоже б ы л. Все.
Перед тем, как звонить, Наташа все же посоветовалась с Костей. Вначале пришлось переждать настоящую бурю. Еще никогда ей не доводилось видеть приятеля в такой ярости. Лешко бушевал, колотил кулаком по столу и другим горизонтальным поверхностям, кричал, замысловато ругался, периодически срываясь на мат, и, лишенный возможности бегать по комнате, метался по ней на своей коляске, со звоном и лязгом, задевая мебель и стены, выбивая щепки и облачка штукатурки. Но Наташа равнодушно смотрела сквозь него, и поняв, что ничего не добьется, Костя махнул рукой и дал требуемые советы, которым она в точности и последовала. Разумеется, она не стала звонить при Косте и не стала открывать ему истинной цели своей поездки. Если бы он узнал правду, то пошел бы на любые крайности, лишь бы никуда ее не пустить.
Звонок ошарашил неведомого Николая Сергеевича совершенно, и некоторое время он что-то неразборчиво мямлил, не в силах поверить, что Наташа вдруг ни с того, ни с сего согласилась на встречу. В конце концов он попросил разрешения перезвонить позже. Наташа дала срок полчаса, заявив, что секундой позже отключит телефон. Николай Сергеевич перезвонил через двадцать минут. И перезванивал еще не раз, прежде чем окончательно уяснил, что идти на какие-то уступки Наташа не собирается. Она желала встретиться в том городе, который выбрала сама, то же касалось, улицы и времени. И она потребовала, чтобы туда привезли ее друзей. Разумеется, Николай Сергеевич вначале подтвердил, что Вита и Слава «гостят» у них, поговорить с ними, к сожалению, нельзя, а потом начал одну за другой приводить причины, почему никак не получится привезти их на встречу. Когда причины кончились, он начал уговаривать, упрашивать, наконец, угрожать, но на все аргументы Наташа отвечала равнодушно и отрицательно. В конце концов Николай Сергеевич попросил разрешения перезвонить еще раз и, перезвонив, кисло сказал, что они согласны на ее условия.