— Я знаю, что явился не вовремя, так что как мне и было предсказано, застал всех вас в утренних костюмах, — начал сэр Руперт. — Меня предупреждали, что лучше приехать не раньше часа, но у меня не было сил ждать. Я бы приехал к вам еще вчера вечером, если бы меня не удержали мои домашние.
Произнося эту странную речь, баронет краснел все больше и больше, вертелся на стуле и нервно играл хлыстиком с золотым украшением.
Мисс Оливия рассмеялась ему в лицо.
— Нам совершенно безразлично, что вы застали нас в утренних платьях, сэр Руперт, — сказала она. — Однако очень хорошо, что вас об этом предупредили.
Баронет покраснел еще сильнее прежнего.
— Я говорю, собственно, о майоре Гранвиле, — произнес он со смущением, — вы его знаете?
— Нет, не имею чести, но я уверена, что он очень мил.
И Оливия преспокойно отошла к окну, предоставив отцу и сестрам занимать лорда Лисля.
— Гранвиль Варней? — сказал полковник Мармэдюк. — Я видел его в замке. Он говорил, если не ошибаюсь, что служил где-то в Индии.
Сэр Руперт, не сводивший глаз с прекрасной Оливии, которая стояла у окна, обрывая листочки цветущей герани, казалось, не слышал, что говорит полковник.
— Как вы думаете, она сердится на меня? — спросил он неожиданно.
— Она?.. — удивленно повторил старик.
— Да, она… мисс Оливия, хотел я сказать; я знаю, что вчера я был крайне невежлив… но у меня такая пугливая лошадь, черт бы ее побрал! Я с большим трудом удержался в седле. Я рассказал об этом майору, и он решил, что я выказал непростительную грубость… поэтому-то я и приехал извиниться. Надеюсь, мисс не будет помнить зла. А я никогда не забуду взгляда, который она при этом бросила на меня: он пронзил меня насквозь, как пуля… Простите ли вы меня. — Сэр Руперт умоляюще посмотрел на Оливию.
— Почему бы нет? — ответила она. — Прощать совсем нетрудно. Я думаю, что вы, вероятно, привыкли произносить проклятия; в этом нет ничего удивительного… Но у меня нет подобной привычки, а когда папа иногда позволяет себе что-либо подобное, я прошу его впредь быть осторожнее!
— Мне кажется, что мисс может приказывать всем, кому только захочет, полковник Мармэдюк! — заметил Руперт Лисль, играя хлыстиком. — Едва ли кто-то откажется ей повиноваться.
Оливия продолжала безразлично обрывать листы герани, словно не замечая присутствия сэра Руперта, зато он не спускал с нее глаз, невпопад отвечая на вопросы сурового полковника. Наконец он догадался, что пора удалиться. Пожав руку полковнику и старшим дочерям, он приблизился к мисс Оливии и коснулся ее пальцев, что подействовали на него так же, как горячие уголья.