Собственно, что мы имеем? Имеем мы десяток семей крепостных крестьян, бегущих из страны волн. Несколько неурожаев подряд, как следствие, голод. Эпидемии. Медицина тут крестьянам не доступна. Болеть, как говорится, не рекомендуется. Из всего населения деревушки, в которой жил бывший хозяин моего тела, выжило меньше трети! Названия, кстати, подозрительно знакомы. В каком-то аниме я это точно встречал. Только вот в каком? Ладно, все это лирика, пора осмотреться. Я приподнялся, оперевшись на локоть, и осторожно приподнял голову.
Двенадцать телег, окруженные усталыми мужчинами и женщинами в запыленной, не крашеной ткани, одежде, медленно ползли по дороге. На каждую пару телег приходился один вол, скорость передвижения была из серии 'еле ползем'. Впрочем, ожидать большего от истощенных животных мог разве что клинический оптимист. Рядом с телегой, на которой спала моя тушка, шел седой мужчина. Из обрывков оставшихся воспоминаний можно было понять, что это отец ребенка, в тело которого меня занесло. Забавно. Совершенно незнакомого человека я искренне воспринимаю как своего отца. Похоже, кроме памяти, мне от предыдущего владельца тела досталось что-то еще. Ну, хорошо, рядом с телегой идет отец. А где, собственно, мама? Не аист же меня принес, в самом-то деле. М-да. Мамы у меня, похоже, нет. Точнее, уже нет. Есть лишь несколько смутных образов в памяти, от которых на глаза невольно навернулись слезы. Я шмыгнул носом. Вот ведь, расклеился.
Желудок недовольно забурчал, мне сильно хотелось есть. Впрочем, не так. Есть этому телу хотелось пару дней назад. Теперь же мне отчаянно хотелось жрать! Стоило мне прикрыть глаза, как перед внутренним взором возникла сочная отбивная из свиной шейки. Вот же, а! Желудок квакнул, рот наполнился слюной. Впрочем, какая там отбивная. Проблема была в том, что съестных припасов практически не было. Последний раз еда была... Хм-м-м... Вчера вечером. Плошка риса, чуть сдобренного сухими овощами. И, конечно же, никакого масла. Питье? Чуть подкрашенная, с легким запахом чая, вода. Ну вот, опять желудок квакнул. Так, с мыслями о жратве пора завязывать, иначе от избытка желудочного сока я точно себе язву заработаю в самом нежном возрасте.
Вообще, то, что было из еды, еще до побега из деревни изъяла продразверстка в лице местного феодала. Сукин кот приехал требовать свое. Как водится, в споре разума и справедливости победила сила - три десятка вооруженных и хорошо подготовленных стражников с нагинатами были тем козырем, который не перебить озлобленным крестьянам. Изъяв все, что можно и что нельзя, самурай, местный хозяин судеб, свалил в свое поместье, прихватив для утех солдатне крестьянок посмазливее. Вот после этого часть жителей безымянной деревушки и решило попытать счастья в другой стране. Собственно, у меня были сильные сомнения, что из этого выйдет что-то путное - овец стригут везде. Разве что в кормушке будет кусок чуть сытнее. Захотелось воскликнуть: 'Эй, уж не знаю, кто ты - если ты меня слышишь - вытащи меня отсюда! Я на такое не подписывался!'. В шелесте листьев окружающего леса мне отчетливо послышался смешок. Не нравится мне что-то эта сказка.